— Боже милостивый! — Фиц рухнул в кресло, словно у него подкосились ноги, прядь совершенно седых волос, недавно появившаяся в его смоляной шевелюре, упала на лоб. Его глаза широко раскрылись. Однако онемел он только от шока, его острый ум ни на миг не затуманился. — Ты подразумеваешь, что ее убила мисс Мэплторп?
— Да, с помощью пяти подручных. Мне сразу показалось странным, что вся прислуга там, если не считать ее горничной, состояла из мужчин. Однако она внушала доверие, а потому я не стал вмешиваться. В конце-то концов, согласно рекомендациям, у нее был большой опыт в присмотре за… э… буйными пациентами. Очевидно, в заговоре они участвовали все.
— Заговоре? Откуда тебе известно про обман?
— У миссис Дарси было ощущение, что в «Хеммингсе» не все ладно, Фиц. Сегодня утром она попросила меня съездить и посмотреть, все ли там в порядке. К тому времени, когда я добрался туда, там уже были местный доктор и констебль. Я восполнил пробелы в их сведениях о том, что произошло. Как все было точно, мы никогда не узнаем, но, полагаю, первоначально в их план входило только ограбление. Вся лучшая мебель исчезла, ковры, серебро, коляска и лошади, пони и тележка, а также, думается, какие-то драгоценности. Ну а как… местный доктор говорит, что один мужчина душил ее подушкой, а другой сидел у нее на груди.
Фиц поник, он словно сглотнул рвоту. Нед налил портвейна в бокал и протянул ему. Затем, снова наполнив свою рюмку, он сел.
— Выпей, Фиц, прошу тебя, не то понадобится коньяк.
Он следил, как Фиц пьет, увидел, что его щеки чуть порозовели, и с облегчением сел. Фиц справится.
— У миссис Уикхем были какие-нибудь драгоценности? — спросил он.
— Кажется, да. Сапфировые с бриллиантами колье и браслеты, которые Элизабет никогда не надевала и подарила ей перед отъездом в «Хеммингс». Бедная женщина! Ах, бедная, бедная женщина! А Джейн как будто подарила ей жемчуга. Поскольку у Лидии не было случая заложить их, вероятно, их забрала мисс Мэплторп, если их не нашли. — Он встал и начал нервно расхаживать по комнате. — Какой это был ужасный год! Двух сестер моей жены больше нет. Одна безусловно мертва. Вторая? Приходится предположить, что мертва и она.
— Еще рано, Фиц. Они ведь, кажется, были очень непохожи. Миссис Уикхем присосалась к бутылке. Мисс Мэри способна справиться с чем угодно. — Он ухмыльнулся. — Я ни разу не видел мисс Мэри в сознании, но она и в обмороке боролась. — Он потянулся и вздрогнул.
— Я эгоистичная свинья, Нед! Поешь и отправляйся домой выспаться.
— Миссис Уикхем доставят в Пемберли завтра в сопровождении доктора из Лика. Будет это поздно, но доктор за всем присмотрит.
— Спасибо. Ты, должно быть, поиздержался.
— Не важно.
— Но для меня важно. Представь мне запись твоих расходов, Нед, будь так добр.
Едва Нед ушел, Фицуильям Дарси встал и направился в апартаменты Элизабет. Когда он легонько поцарапался в ее дверь, она открыла ее сама, попятилась, давая ему войти, и устремила на него проницательный взгляд.
— Я знала, что это ты. Нед привез дурные новости?
— Да. — Он устало подошел к паре кресел и, сев, похлопал по сиденью второго. — Сядь, Элизабет.
— Очень дурные?
— Хуже некуда. Лидия умерла.
Как странно! Он был поражен, точно молнией, тогда как она выглядела почти спокойной, если не считать ее широко раскрывшихся глаз.
— А! Должно быть, я что-то подобное предполагала, так как ощущение такое, будто вернулся старый друг… старый друг, которого не видела много лет. Я ждала, но и знала. Я просто… чувствовала, что что-то случилось. Сегодня утром Нед это заметил.
— Обычно ты предчувствиями не страдаешь.
— Не спорю. Так и есть. Стоило Чарли захворать, я тут же ошибалась! — Она выдавила улыбку и приклеила ее к своим губам, которые словно окаменели. — Я постоянно его хоронила. Но он всегда выздоравливал. Я воображала, будто он не очень дорожит жизнью, но знает, что если он умрет, то умру и я. И это сознание заставляло его поправляться.
— Довольно сбивчивое объяснение, моя дорогая.
— Возможно. Отчаяние и Чарли были в те дни спаяны, но погляди на него теперь! Он сбросил свое детство, будто старую кожу. Я так счастлива за него… и за тебя, Фиц.
Горело лишь несколько свечей, творя ореол яростного света вокруг ее головы и погружая ее лицо в тень. Он прищурился в усилии видеть ее яснее и подумал: мое зрение портится.