Теперь это было просто старое желтое здание. Окна верхних этажей были закрыты шторами, на первом же, полностью покинутом — забиты досками. Заглядывая сквозь щели между ними, Джо увидел открывающуюся за разбитым стеклом черную пропасть помещения, совершенно лишенного жизни.
“Значит, вот так обстоят дела, — подумал он. — Я потерял шанс достать банку порошка “Убик”. Даже если бы нашел лежащие на земле сорок долларов. Но все же до меня дошло продолжение предостережения Ранситера. Впрочем, неизвестно, чего оно стоит. Это может быть и неправдой. Не исключено, что это только ошибочная, деформированная мысль, родившаяся в умирающем мозгу. Или даже творение разума, уже переставшего жить — вроде того рекламного ролика. Боже! — мрачно подумал он. — А если это правда?”
Некоторые прохожие начали оглядывать небо. Заметив это, Джо тоже посмотрел на него и, заслонив глаза от солнца, увидел небольшую точку, оставлявшую за собой белую полосу дыма: какой-то высоко летящий самолет писал по небу. На глазах Джо и других пешеходов, раздуваемые ветром полосы сложились в слова:
ВЫШЕ ГОЛОВУ, ДЖО!
“Легко сказать, — подумал он. — Или даже написать подходящие слова”.
Согнувшись под тяжестью болезненного огорчения и первых, еще слабых признаков возвращающегося страха, Джо направился к отелю “Мармонт”.
В высоком холле с красным ковром он встретил Дона Денни.
— Мы нашли ее. Слишком поздно, — сказал Дон. — По крайней мере — для нее. Это было не самое приятное зрелище. А теперь исчез Фред Зефски. Я думал, что он во второй машине, а они считали, что он поехал с нами. Он же не сел ни в одну машину и должен быть сейчас в предпохоронном доме.
— Все идет теперь гораздо быстрее, — сказал Джо, задумавшись, сможет ли загадочный “Убик” как-то повлиять на ситуацию. — Пожалуй, мы никогда этого не узнаем.
— Можно ли тут чего-нибудь выпить? — спросил он Дона Денни. — Как с деньгами? Они могут ничего не стоить.
— За все платит предпохоронный дом. Такое распоряжение они получили от Ранситера.
— Вместе со счетом за отель? — Это показалось ему странным. Каким образом все это было организовано? — Я хочу показать тебе повестку, — продолжал Джо. — Пока мы одни. — Он подал ему листок бумаги. — Есть у меня и продолжение этой записки. Именно за ним я и ходил.
Денни прочел записку раз, потом еще раз. Наконец медленно вернул ее Джо.
— По мнению Ранситера, Пат обманывает нас.
— Да, — сказал Джо.
— Ты понимаешь, что это значит? — резко повысил голос Дон. — Из этого следует, что она могла прекратить все это. Все, что с нами произошло, начиная со смерти Ранситера.
— Может, это означает еще больше, — заметил Джо.
— Ты прав, — признал Дон, глядя ему в глаза. — Да, ты совершенно прав. — Сначала он ничего не понимал, потом до него дошел смысл слов Джо, и на лице появилось выражение понимания, смешанное с отчаянием и болью.
— Не очень-то мне хочется задумываться над этим, — сказал Джо. — Все это мне не нравится. Дело выглядит хуже, гораздо хуже, чем представлял себе, например, Ал Хэммонд. Хотя, по его мнению, ситуация была достаточно плоха.
— Но, быть может, дело выглядит именно так, — сказал Денни. — Все время, пока это происходило, — сказал Джо, — я пытался понять причину. Если бы я ее знал…
“Но Алу это ни разу не пришло в голову, — подумал он. — Оба мы сознательно обошли в своих рассуждениях эту возможность. И не без причины”.
— Не говори ничего остальным, — сказал Дон. — Может, ситуация выглядит иначе. И даже если правда именно такова, сознание этого ничем им не поможет.
— Сознание чего? — раздался за ними голос Пат Конлей. — Что им не поможет? — Она обошла их и встала перед ними, ее быстрые черные глаза были совершенно спокойны. Спокойны и серьезны. — Это ужасно… то, что случилось с Эди Дорн. И с Фредом Зефски. Я думаю, и он уже мертв. Немного уже нас осталось, верно? Интересно, кто будет следующим? — Она идеально владела собой. — Типпи легла в своей комнате. Она не говорила, что устала, но, думаю, это нужно понимать так. Вы согласны со мной?
— Да, ты права, — сказал Дон Денни.
— Что там с твоей повесткой, Джо? — спросила Пат, протягивая руку. — Ты можешь мне ее показать?
Джо подал ей листок.
“Вот и пришел этот момент, — подумал он. — Все происходит сейчас, все сжалось до настоящей, минуты. До одной секунды”.
— Откуда полицейский знал мою фамилию? — спросила Пат, взглянув на бланк. — Почему здесь говорится обо мне?
“Она не узнала почерка, — подумал Джо. — Это потому, что не знает его так хорошо, как мы”.