– Так ты поэтому сказал Китти, что я утрою ей зарплату, если она замолчит?
– Значит, она упомянула об этом?
– Еще бы.
– А она говорила, что выжила после обрушения моста Санта-Моника?
– Да.
– Она… другая.
– Ты хочешь сказать, что она не целует землю, по которой ты ступаешь?
– Вообще-то, желающих больше нет, – хмыкнул Кен.
«И он не знает, как быть с этим дальше», – догадался Стоун.
– Я не блюститель нравов, но эта девушка не в твоем вкусе.
– Ну тебя это никогда не останавливало, амиго.
Кен не слишком деликатно намекнул на историю, случившуюся летом два года назад, когда Стоун провел бурную ночь с двумя уборщицами, сестричками пуэрториканками. Они подцепили его вечером в баре, где он успел накачаться водкой и «насладиться» скверным караоке. Сестры отлично знали свое дело и оказались чертовски страстными, но, к несчастью, совершенно безумными.
– У меня был сложный этап в жизни. Но теперь это позади, ясно?
– Ну то же случилось и со мной, – усмехнулся Кен.
– Так ты бросил выкаблучиваться? Боже, надеюсь.
Кен хрипловато рассмеялся, прежде чем оборвать разговор. Сложив телефон, Стоун встретил взгляд Ника.
– Ну, – протянул Ник, – по крайней мере, он все еще с нами.
– Да, но надолго ли? Кен заинтересовался Китти, это любопытно.
– Он сказал, что ни разу не был с женщиной, с тех пор как Серена его бросила.
– Уже год, – задумчиво произнес Стоун. – На него не похоже.
– Потому что раньше ему не приходилось проявлять инициативу.
– Пожалуй. – Стоун убрал телефон в карман. – Кто отпускал Ти Джея в поход на целый месяц, чтобы освободить его от каждодневных забот о ранчо, включая хлопоты с нашим младшим братишкой?
– Ты. Ты не любишь оставлять дом надолго, сам знаешь. Кроме того, тебе нравится командовать, выступать в роли старшего и следить, чтобы все исполняли твои указания.
– Ты говоришь точь-в-точь как Энни. – Ник внезапно замолчал. Он появился в жизни братьев задолго до основания «Уайлдер эдвенчерз». Ник учился в школе с Энни, влюбился в нее с первой же встречи и помогал ей растить Кена. Потребовалось немало времени, чтобы убедить Энни выйти за него замуж. Как и все Уайлдеры, она с бешеным упорством отталкивала от себя людей, даже самых преданных и близких. – Чертов развод, – проворчал Стоун.
Немногословный Ник угрюмо кивнул в ответ.
– Ты, видно, решил, что так будет лучше для нее, раз это ее идея. Но теперь она бесится еще больше. – Стоун испытующе взглянул на Ника. – Что думаешь делать? Может, вам стоит помириться?
Ник покачал головой:
– Она положила глаз на парня из службы доставки.
– Что?
– Ей нравятся его шорты.
– Так купи себе новые шорты, дружище.
– Она говорит, что я ее не замечал. – Ник пожал худыми плечами. – Черт, я даже понятия не имею, что это значит.
– Может, это какой-то особый женский код. Может, она думает, что ты ее не любишь.
Ник замер с ошеломленным видом.
– Как она может так думать? Я продал свой джип, чтобы купить ей кольцо. А когда у нее обострился диабет и она заболела, я продал свой «скайкрейн»[6]. Я продал душу ради нее, а она говорит, что я ее не замечал?
– Так заметь ее наконец.
– Угу. И как же именно? Может, посоветуешь? Есть у тебя какие-нибудь мысли на этот счет?
– Нет. Но она злющая, как черт, и пугает людей. Если ты не начнешь ее замечать как можно скорее, нам всем придется расплачиваться.
– Ты хочешь сказать, мне нужно во что бы то ни стало сохранить брак ради тебя?
– Ради благополучия «Уайлдер эдвенчерз», – заявил Стоун.
– То есть ради тебя.
– Ну да.
Ник удрученно покачал головой:
– Все вы, Уайлдеры, сумасшедшие.
– Ты только сейчас это понял?
Китти с удивлением обнаружила, что в горах силы восстанавливаются иначе, чем в городе. Ей по-прежнему с трудом удавалось заснуть ночью, но, как ни странно, даже короткий сон приносил ощущение бодрости.
Возможно, так действовал на нее воздух высокогорья.
Каждое утро, идя от своего домика к главному коттеджу, она с восхищением оглядывалась вокруг. Здесь дышалось по-другому, более глубоко, и виделось яснее, дальше. Небо казалось шире, зимний пейзаж ярче, а таинственный шорох в кустах заставлял Китти ускорять шаг и вприпрыжку взбегать по ступенькам крыльца.
В существование снежного человека ей верилось с трудом, но кто бы ни подкрадывался к ней из-за кустов, его явно мучил голод. Внезапно Китти охватила злость. Она не желала пускаться в бегство, как испуганный кролик. Китти замерла, глядя на кусты, которые вдруг перестали шуршать.