Старик почему-то не сомневался, что сын еще может взять лицензий, не мог он себе в тот момент представить и не знал, что отстрел в этих местах строго ограничен и лицензий дают намного меньше, чем на Пелыме.
Назавтра Пестря опять быстро нашел лося, но Маркелу не повезло: зверь не хотел стоять, бегал от болота к болоту, мотая собаку и Маркела. «Не отвяжешься, Пестря не бросит. Станешь где-нибудь, и пена с ноздрей закапает».
Но к вечеру и сам Маркер намотался досыта. Ноги уже еле шагали, усталость навалилась на все тело, а когда бежал бегом, в груди давило, свистело.
«Окаянный. Хоть бы уж попустился Пестря. Другого быстрее бы нашли».
Но как только слышался лай, старик, позабыв об усталости, бежал, твердя про себя: «Не уйдешь, дикошарый. Пестря не таких видывал».
Но вот лось, видимо, и сам измотался, встал на опушке, опустил голову, нагнув шею, ходил за собакой, стараясь боднуть или ударить ногой, но Пестря ловко увертывался и, не умолкая, «гремел», зовя Маркела.
Старик по лаю уже определил и представлял, что делается на опушке. «Страсть» полностью завладела им. Усталости он уже не чувствовал.
«Ну, вот и напрыгался».
Маркел уже вообразил, как он сейчас увидит рассвирепевшего лося, прицелится по лопатке, — и рухнет могучее животное, гребя копытами мох, землю.
Только Маркел выбежал на просеку — лицом к лицу столкнулся с двумя охотниками.
«Ладно, поторопился, а то бы прогнали лося. Шатаются тут…»
Не любил старик встречаться с людьми в такие моменты.
Он, не обращая на них внимания, круто повернул в другую сторону, на лай, который, то усиливаясь, то захлебываясь, тонул в молодой поросли осинника, но тут же услышал окрик:
— Товарищ, ваши документы!
Глаза Маркела зло сверкнули, он хотел ругануться как следует, чтобы непоманно было впредь «диганиться», но вспомнил, что рядом приписное хозяйство.
«Может, егеря это… черт бы их сунул не вовремя».
— Какие в лесу документы, — обернулся он. — Некогда мне с вами, у меня собака за зверем ушла. С утра гоняется. Вот лицензия. «Хоть бы отстали… то все дело попортят… к ружью привяжутся…»
— Здесь приписное охотхозяйство общества «Динамо» — охотиться всем не положено. Где ваша отстрелочная карточка?
— Собака далеко отсюда нашла лося — я все и тянулся за ним. А что приписное началось — не знал я. «Будьте вы прокляты со своим приписным. Но черт с вами, не надо и вашего лося — лишь бы отцепились».
Маркел боялся за ружье и поэтому сторонился.
— Вот мой охотбилет, заберу собаку и выйду отсель.
Маркел направился на лай. Ему как можно скорее хотелось отделаться от этих людей.
— Стойте! Покажите ваше ружье, — сказал высокий, худой, с длинным носом.
У Маркела спина похолодела.
— Зачем? Че вы ко мне пристали?
— Проверим, гладкоствольное ли оно и нет ли там вкладыша.
— А кто вы такие?
— Я — старший егерь, — ответил высокий.
— Я — председатель общества, — хмуро сказал маленький толстый, оба показали удостоверения.
Маркел знал, что с нарезным охотиться нельзя, поэтому боялся, что ружье могут забрать.
Он согласен был отдать что угодно, но только не ружье и не собаку: ружье и собака — это его жизнь.
Председатель протянул руку.
— Разрешите проверить ваше ружье.
— Что вы прильнули, как пластырь. Не хочу я вам ружье показывать. Ружье как ружье. А дело в лесу… Вас — двое, а я — один, заберете, и поминай как звали, — хитрил Маркел. — Некогда мне.
— Возьмем силой, — погорячился председатель. — Забирай, — кивнул он егерю. И только высокий сделал шаг: как Маркел с нестариковской легкостью отскочил за сосну, вскинул ружье и начал пятиться в болото. Председатель было ринулся за ним, но свирепый окрик Маркела остановил его.
— Не подходи, стрелять буду!
Маркел знал, что стрелять он не станет… Так крикнул, для острастки.
Егерь все же кинулся к Маркелу, но тут же полетел кубарем от толчка в грудь. А Маркел, как загнанный зверь, продолжал пятиться в болото, укрываясь за елями.
«Слава богу, отмотался». Он знал, что его уже не возьмут.
— Пойдем на лай, отстреляем по лицензии лося и заберем собаку. Сам придет, — предложил егерь.
— Пойдем.
Маркел не мог предполагать такого.
Когда раскатились по лесу выстрелы и затих лай, Маркела забило, как при лихорадке, затрясло первый раз в жизни, злоба душила его как петля, перехватывая горло.
Маркел чуть не бегом побежал домой. Он решил спрятать ружье, захватить с собой тульское, тем самым постараться обмануть председателя и егеря.