Мельца раскрыла рот, рванулась вверх, но обожжённой рукой Грас вдавил её в илистое дно.
Она забилась, стараясь скинуть с себя тяжёлое тело, вдохнуть хоть немного воздуха. Грас пытался втиснуться между её ног, сжимая ладони на её шее. Взметнув руку, в которой всё ещё был зажат Немой Убийца, Мельца вслепую взмахнула кинжалом. Он ведь должен достигнуть цели. Должен! Внезапно аптекарь её отпустил, и Мельца с громким хрипом вырвалась из-под воды. Перед глазами плыло, но ей удалось рассмотреть удивлённое лицо Граса – его мерзкую рожу пересекала длинная кровавая дорожка. Она располосовала его губы, и казалось, что их не две, а четыре. Правый глаз затёк кровью – его даже не было видно. Наверное, боль пришла не сразу, потому что сначала он просто стоял, смотрел на неё и молчал. И лишь спустя несколько секунд противно заверещал и бросился к ней. Мельца успела отпрыгнуть. Но этого оказалось недостаточно. Живот кольнуло болью, которая вспыхнула огнём и разлилась по всему телу. Она опустила глаза и увидела обожжённую, покрытую волдырями руку, которая крепко сжимала грязную рукоять. Грас выдернул нож из её живота и с диким оскалом всадил тупое лезвие ещё раз. Мельца с трудом втянула в себя влажный воздух, надеясь, что он будет пахнуть ворожейником. Но он пах лишь сыростью и землёй. Она упала в холодную воду бурлящего озера. Перед глазами прозрачными адамантами мелькали дождевые капли, и только серое, как атамановы глаза, небо, оставалось неподвижным. Она вспомнила его пылающий огнём взгляд и горячее обжигающее дыхание. Даже воспоминание о Лютовиде согревало. Он просил дождаться, а она не смогла…
Маленький серебряный змей соскользнул с руки убийцы и упал в холодную траву. Его тонкое тело немыслимо извивалось в стремлении быть со своей новой хозяйкой. Скользнув в воду, змей добрался до той, кому теперь навечно принадлежало атаманово сердце, взобрался на покрытый ранами живот и свернулся клубочком вокруг чёрного адаманта. Камень загорелся и начал пульсировать, как настоящее человеческое сердце. Он бился, разгораясь всё жарче, в отчаянной попытке прогнать холод и согреть свою владелицу.
Смерть собирал подати. Он парил над спящими домами, бродил по притаившимся лесам и придирчиво осматривал шепчущие воды. Его унылая свита безропотно таскалась следом, раздражая своим бесцветьем. Да и сам он всё больше походил на умертвие. Ссыхалась и истлевала кожа, редели волосы, безжалостно скрипели кости, и даже один глаз покинул глазницу. Ну, ничего. Уже совсем скоро явится в этот мир Осень-Туманница – его пора. Начало увядания. Тогда он скинет старый прохудившийся плащ и ляжет во влажную, пропитанную дождями землю. А с приходом нового рассвета восстанет из своей могилы. Кожа его будет соткана из лунного света, глазами станут осенние звёзды, багряной листвой окрасятся губы. Пауки сплетут сияющую паутину для волос, и туман поделится белоснежным саваном. Неслышно он будет ступать по умирающей земле, и там, где пройдёт, раскинется мох. Мёртвая челядь напоит его росой, собранной с последних зелёных трав.
Он будет прекрасен и совершенен. И никто не сможет противиться этой красоте. Мужчины будут завидовать его стати и мощи, а женщины вожделеть его хладное тело. Они пойдут с ним в Мёртвое царство, чтобы пить из хрусталя сдобренную специями кровь и угощаться покрытыми гнилью и плесенью яствами. Он сам будет играть на своей чудесной флейте, а подданные пустятся в пляс и сложат песни о его милости.
Ну а пока он с каждым днём становится всё безобразнее и уродливее. Глупые люди боятся идти с ним, страшась неприглядного облика. И ему приходится с остервенением оголодавшего зверя бросаться на добычу, не уговорами, так угрозами заставляя идти следом.
Вот и сейчас он рыскал по спящим землям, собирая причитающееся ему по праву. Заслышав стон, который звучал даже слаще его чарующей флейты, Смерть устремился к источнику. От реки пахло болью и кровью – пьянящая смесь. Озаряя хмурую ночь сиянием, Смерть нашёл свою прекрасную добычу. О, как же хороша она была! Как желанна. Волосы – точно червлёное серебро. Кожа – тончайший фарфор. Губы – Смерть уже видел, сколько поцелуев они ему подарят. Знатная невеста попадёт в Мёртвое царство. Но что-то знакомое было в пышных соблазнительных изгибах. Чёрной тучей он навис над утопленницей и всмотрелся. Ба! Да это же зазноба его верного атамана. Прям и тянет её в Мёртвое царство – неохота, видать, на Белом Свете жить-поживать.
– Что ж ты, Лютовид, плохо стараешься? Атаман из тебя хороший, а любовник, видать – никакой, раз девица твоя второй раз ко мне сбегает…