— Ну я знал, что ты так ответишь. — Кир встал и начал расхаживать из стороны в сторону, он был страшно перевозбуждён. — Но пойди я к кому-то другому — уже точно вызвали бы скорую, а ты ещё не вызвал, поэтому я у тебя. Пойми: я тоже с образованием, я бы не купился на чистый фейк, поэтому пришёл к тебе не с пустыми руками, — сказал он, потряхивая своим рюкзаком. — Я взял книги, но они очень пыльные. Застели стол чем-нибудь.
— Не парься, пыль — это не так страшно, как бифулеры, вываливай!
И Кир вывалил по меньшей мере десять разнообразных, действительно очень пыльных книг.
***
Они читали книги и обменивались комментариями уже седьмой час. Был выпит весь кофе в квартире Бакки, а доставщик пиццы только что приехал к ним уже во второй раз. Мозг соображал всё медленнее из-за огромного объёма информации, но оторваться от неё не было никакой возможности.
— Тут написано, что в две тысячи пятьдесят седьмом году началась та самая война между нами и бифулерами. Выходит, с точки зрения этой книги наша история насчитывает всего сто пятьдесят лет? Но как это возможно, если у меня были прабабушка и прадедушка, которые жили тогда? Нет, Кир, тут что-то совсем всё по швам трещит.
— Да ничего не трещит. Ты сам подумай: ты их видел — прабабушку и прадедушку?
— Нет, но они, конечно же, были, иначе как я родился?
— Старик, ну приди в себя, с точки зрения этой истории мы не имеем права называться людьми! Люди —это как раз они, бифулеры, а мы — машины, вышедшие из-под их контроля.
— Нет, ну ты сам-то слышишь, что говоришь?! — Бакки вскочил. — Посмотри на мои руки — ты видишь тут провода? Или микросхемы? Если я порежусь, пойдёт кровь. Какие же мы машины? Это просто у тебя такое когнитивное искажение. Если человеку убедительно рассказать, что он робот, он может поверить, я читал подобное исследование. Но ты-то ведь понимаешь, что никакой ты не робот? Картины ходишь рисовать по утрам в субботу. Ты способен любить, чувствовать. Ты любишь своих родителей. Любишь Кэрри. Ну какая ты машина?
— Подумай, Бакки, если мы машины и нас запрограммировали, то как мы можем это осознать? Просто подумай об этом. Если ты запрограммирован думать определённым образом, то не можешь осознать, что ты машина, без внешнего импульса. А то, что у нас нет проводов и плат, — ну оно и понятно. Вот смотри: хей, Черчилль, Черчилль, иди сюда, цы-цы-цы, иди ко мне! — Кир звал собаку Бакки. — Вот посмотри на Черчилля:он же без микросхем, и он робот. И кровь у него есть.
— Ну нет, ты не путай. Одно дело — сделать такую собаку, и другое — человека. Да даже собак таких научились делать всего лет пятнадцать назад. Ещё у моих родителей была живая. А ты хочешь сказать, что за сто пятьдесят лет до этого эти дикари бифулеры смогли сделать совершенных нас, когда сами живут как животные в грязи и до сих пор бегают с копьями, фигурально выражаясь?
— Так они живут в грязи потому, что мы их поработили. И вообще, мы их тоже ни разу не видели. Может,мы их истребили, а по телевидению показывают фейковое видео. Может, они не дикари. Мы не знаем.
— Ну мы так далеко зайдём — давай сейчас всю официальную науку под сомнение поставим! Нет, я не спорю: книги эти очень интересные, но как можно поверить в такую, пусть даже складно написанную, ересь?Очевидно же, что бред это!
— Вот смотри. Что ты знаешь о заброшенной зоне? — начал Кир с другого конца.
— А что там знать? Просто огромная городская свалка.
— Ну ты же бывал там. Там погребены мосты, здания. Да, всё разрушено до мельчайших деталей и утрамбовано — как мы говорим, законсервировано, — но мы же их видели: элементы оконных рам, мостовых балок. Ну скажи: кто выкинет на городскую свалку мост или дом? Не логичнее ли поверить версии этих книг, что на том берегу реки была армия бифулеров, и там было генеральное сражение, и мы разбили их, а все следы законсервировали?