До вечера было еще довольно далеко. Кажется, настало самое время собрать свои вещи и подумать, куда теперь податься, ведь оставаться и дальше в гостеприимном флигеле больше не было возможности.
Этот прием был похож на все остальные, на которых Джонатану приходилось играть. За тем лишь исключением, что это был дом Джоша. Именно по этим лестницам маленький Теннер бегал с самого детства, входил в эти двери, сидел на этих стульях, дотрагивался до этих ручек. Все окружающее приобретало совсем иной смысл. Но только в толпе приглашенных не было того лица, которое сейчас так хотелось увидеть.
- Я никогда раньше не слышал Вашей игры, молодой человек, - раздался позади приятный голос. Скрипач обернулся и обмер: сходство отца и сына было просто поразительным. Мужчина же продолжал:
- Вас зовут Джонатан Синклер, я знаю. Джошуа так много рассказывал о Вас и о Вашем таланте, что мне неудержимо захотелось хотя бы однажды услышать игру Вашей скрипки, так вдохновившую моего сына.
- А где сейчас Джош? - встревожено спросил Джонатан, все еще скользя взглядом по толпе приглашенных.
- Он скоро появится, - успокаивающе кивнул отец. - А мне сейчас нужно сделать объявление, после которого, надеюсь, Вы нас порадуете своей восхитительной игрой.
Мужчина отошел, а Синклер внутренне сжался, стараясь, чтобы на лице никак не отразилось его волнение. Сейчас он увидит избранницу Джоша. Но что это? Кто этот темноволосый невысокий паренек, с гордостью ведущий за руку миловидную девушку?
"Я похож на отца, как две капли воды. Вот увидишь его, и поймешь, как я буду выглядеть в зрелом возрасте. А вот мой старший брат пошел в маму и внешностью, и характером. Он такой же непоседливый и живой. И невероятно красивый!"
Джонатан тогда подумал, что не может даже представить кого-либо, красивее Джошуа. И сейчас, вспомнив те его слова, почувствовал, как напряжение, копившееся в нем в течение последних часов, наконец-то его отпускает. И внезапно почувствовал такой знакомый взгляд таких знакомых глаз. Вскинулся, быстро огляделся по сторонам и успокоенно вздохнул, заметив на лестничном пролете присевшего, прижавшегося к перилам Джоша, наблюдающего за ним украдкой. "Какой же я идиот! Как я мог в тебе сомневаться?!" И смычок взлетел над струнами, и по залу разлилась мелодия, мягкая и нежная, словно утренний солнечный свет. Она отражалась от хрустальных люстр и дробно рассыпалась по залу, задевая сердца присутствующих здесь людей, пробуждая в них забытые чувства, заставляя пары сплетаться пальцами и прижиматься ближе друг к другу. Музыка цепляла всех, хотя Джонатан сейчас играл только для одного человека. "Ты слышишь? Вот сейчас моя скрипка, наконец, меня послушалась. Сейчас, когда ты рядом, когда вижу тебя, когда чувствую твой взгляд. Я понял тебя, все то, что ты мне говорил, достигло моего сердца. Ты хотел, чтобы мы всегда были вместе. Ты уже тогда понял, что вместе мы сможем больше, что, дополняя друг друга, становимся сильнее. "Скрипач не отводил взгляда от лица Джошуа, улыбался от умиления, замечая покрасневшие щеки и пунцовые уши. "Какой же ты милый!"
А потом, оказавшись в маленьком флигеле, Джонатан с сомнением покосился на собранный ранее баул с вещами. Уходить не хотелось. Не хотелось снова оказаться в полном одиночестве. В этом городе он всегда был лишь иностранцем, не имеющим ни жилья, ни денег, ни положения в обществе. Теннер отличался от основной массы представителей высшего света, бывших обыкновенными снобами. Уж что-что, а высокомерие у него отсутствовало напрочь. "Понял ли он мои чувства?" - снова и снова задавал себе вопрос Джонатан. Ему казалось, что можно было сыграть лучше, нежнее, откровеннее.
Джош восхищался им, его талантом, но Синклеру было этого мало. Он хотел его, хотел всего и без остатка. Парень вздохнул, слепо глядя в темное окно, как вдруг от размышлений его отвлек стук в дверь. И скрипач почему-то совсем не удивился, увидев за дверью запыхавшегося Джошуа.
- Джонатан!
- Что ты здесь делаешь? - подойдя так близко к молодому человеку, что мог рассмотреть каждую ресничку, спросил Джонатан. - Ты же должен быть на приеме.
- Я предупредил отца. Я не смог больше - так долго тебя не видел! - Джошуа ткнулся лбом в плечо Синклера. - Я не знаю, как смог продержаться целую неделю. Я пытался отговорить папу, думал, что ты не станешь играть, но он не послушал. И вот я сорвался. Ты так играл! Я, наверное, слишком самоуверен, но мне показалось...
Голос Джоша становился тише, потом мог расслышать и вовсе невнятное бормотание.
- Эй, Джошуа! - тихий шепот заставил парня вздрогнуть. - Посмотри на меня! - и когда он послушно поднял лицо, вопросительно вглядываясь в глаза Джонатана, тот осторожно обнял его: - Тебе не показалось.
И тогда уже Теннер сам, отчаянно зажмурившись, коротко ткнулся губами в сухие губы скрипача. С восторгом почувствовал ответный поцелуй, скользнувшие по телу руки, жаркое дыхание на своих губах:
- Моя любовь не возвышенная, она - земная. Тебя это не пугает, а, Джош?
Тот счастливо затряс головой:
- Ни капельки! Знаешь, как мне хотелось тебя поцеловать?! А я думал, что только оттолкну тебя, вот дурачок!
- Не дурачок, а просто смешной ребенок, - Джонатан снисходительно-насмешливо наблюдал за веселящимся другом.
- Между прочим, мы ровесники! - фыркнул Джошуа.
- Тогда, может, хоть иногда ты будешь вести себя соответственно? - подмигнул Синклер и тут же сдавленно охнул, почувствовав, как тонкие пальцы скользнули по его шее под воротник рубашки.
Дыхание сбилось, когда Джош теснее прижался к его телу, когда губы коснулись уха, когда услышал дрогнувший голос:
- А так? Мне можно так себя вести?
- Нужно, - только и смог пробормотать Джонатан, зарываясь лицом в светлые волосы, вдыхая дурманящий запах.
Он не сдерживался более в своем желании прикоснуться к стройному телу, развязывая тесемки плаща, расстегивая непослушными пальцами пуговицы на жакете, а затем и на рубашке.
"Только бы так было всегда!" - успел подумать парень перед тем, как тихий голос Джошуа окончательно сорвал все тормоза:
- Сыграй на мне, мой музыкант!..