Кристя замерла, так и уставившись в глаза друга. Улыбка застыла на лице мужчины. Кристине показалось, что между ними, внезапно, повисло такое напряжение, что даже дышать тяжело стало, так давило все недосказанное. Он почти впился в ее глаза. А у девушки — перехватило дыхание, и она нервно облизнула губы.
— Кристя. — Выдохнул Витька и отпустил руль, обнимая ее и крепко прижимая к себе. — Кристя.
Его губы осторожно прикоснулись к ее, но мужчина тут же углубил поцелуй, едва почувствовал, что она совершенно не против. Он так сильно прижал ее к своей груди, что ремень безопасности, которым она была пристегнута, больно впился в тело, только ей все равно было. Кристина обхватила его шею руками, заставляя наклонить голову еще ниже, и еще крепче целовать ее.
Девушка застонала, почти не веря, что это правда, наконец-то! Витька вздрогнул, услышав ее стон, и потянул любимую на себя, одной рукой, отстегивая ее ремень.
— Кристя. — Выдохнул он ей в губы, притягивая, заставляя сесть ему на колени. Она послушно подчинилась, не желая отрываться от него даже на мгновение. Ее узкая юбка возмущенно затрещала, но они не обратили на это внимания. Кристина почти лежала на нем, так тесно прижимаясь, чтобы не оставить расстояния, а он…, он скользил рукам по ее телу, сминая и так безнадежно поврежденную одежду, гладя, лаская. Так, как мечтал все эти ночи, и сотни других ночей до этого, когда кроме мечтаний ему ничего и не оставалось больше. Его рука крепко держала затылок Кристины, не давая отстраниться, вырваться. Словно она была настолько глупой, чтобы попробовать сделать это. А вторая, горячая, обжигающая ладонь, уже поднялась выше кружева ее чулок, лаская нежную кожу бедра.
Девушка не слышала ничего, только их учащенное дыхание и грохот пульса в ушах. Ее ладошки давно забрались к нему под свитер, дразня, скользя по лихорадочно-горячей коже.
Она забыла, что они в машине, посреди города, у всех на виду. А даже, если бы и вспомнила, в этот момент ей было все глубоко безразлично. Кристине казалось, что нет ничего, кроме этого полутемного, от залепленного снегом стекла, салона машины, и их. Никого-никого.
Но Виктор помнил, что они не одни в этом мире. Со стоном разочарования, мужчина оторвался от ее губ, и резко отодвинул сидение, ссаживая Кристину на него, а сам, быстро вышел из салона. Девушка не могла пока понять, что происходит, она еще плавала где-то в пространстве, очень близко к нирване.
Через секунду, Витька сел на водительское место, и вновь впился в ее губы жарким поцелуем, опять отбрасывая назад попытавшийся вернуться разум.
Не прерывая поцелуя, мужчина пристегнул Кристину ремнем, потом, отстранился, защелкнул свой, и резко нажал на газ.
До его дома они доехали за десять минут. Кристина знала точно, но не по часам или минутам. По светофорам, на которых им не везло, и приходилось останавливаться. По обжигающим поцелуям, которыми он терзал ее губы на этих остановках. По скользящей по ее бедру руке. По стуку своего сердца.
Едва они оказались за дверью квартиры Вити, он сбросил с нее пальто, в которое укутал любимую, перед тем, как выпустить из машины. Теперь в нем не было необходимости. И опять, она потерялась в его поцелуе.
— Витя. — Простонала она.
А мужчина только сильнее обнимал.
Наверное, их путь по его дому, вполне можно было проследить по сброшенной на пол одежде. Но им было не до того, чтобы аккуратно складывать ее.
Ночами, Кристина так часто мечтала об этом, но безумно боялась воплощения своих грез в жизнь. Почему? Потому что боялась разочарования. Опасалась, что реальность окажется не такой. И она была права….
Но в то же время, Кристина полностью ошиблась. Реальность была в десятки раз лучше самых смелых ее ожиданий. Его губы, его руки, его тихий и жаркий шепот таких сладких признаний…
Остро-горький привкус такого долгого ожидания, такого томительного предвкушения, почти потерянных надежд и огромного числа разочарований, смешанный с этой сладостью…
Все это делало их близость не просто волшебной. Она была разрушительно прекрасной. Кристина ни о чем не помнила, ничего уже не стеснялась. Она кричала от удовольствия, и только сильнее притягивала его к себе, к своему телу… Только Виктор и не думал отстраняться.
И когда она уперлась головой ему в шею, еле переводя дыхание; лизнула его солоноватую кожу; услышала, как он шепчет, прерывающимся от сбившегося дыхания голосом: "я люблю тебя, Кристь, очень люблю", а его руки еще крепче прижимают ее обнаженное и полностью удовлетворенное тело — ей даже стало страшно на мгновение. Просто не верилось, что она может быть так счастлива…
****
Кристина шарила по полкам кухонных шкафов, стараясь не сильно шуметь, чтобы не мешать Вите говорить по телефону. Хотя, девушка уже готова была признать бесполезность своих стараний. Здесь абсолютно не было съестного.
Вернувшись к столу, Кристя осмотрела свои трофеи. В холодильнике не обнаружилось ничего, кроме пяти яиц и куска сыра. Когда Виктор достал этот сыр, Кристя рассмеялась, а он улыбнулся, и пошутил, что за него теперь можно в три дорога брать, за благородную белую плесень. Но, после того как они срезали верхний слой — все оказалось не так и плохо. Вот это, да пачка хлопьев, которые и залить-то было нечем, и составляло их меню на обед.
Яйца Кристина пожертвовала Витьке, себе выделив только одно. Не то, чтобы она отличалась особым благородством в вопросах еды, просто накормить его, было в интересах самой же девушки. Когда Витька был голодный — он был злой, как и всякий нормальный мужчина. Потому, наверное, и отрывался в центре сегодня утром, с улыбкой подумала она. Ведь видела на кухне только чашку, мужчина убежал не поев. А Кристя, все еще плохо соображающая после снотворного, не додумалась привезти на работу какой-нибудь еды.
От сложного выбора, что же приготовить из яиц, яичницу или яичницу, ее отвлек нежный поцелуй в шею. Витька уже закончил говорить и подошел к любимой, обнимая ее за талию, и покрывая затылок девушки легкими поцелуями.
— Между прочим, Витя. Мне надо было бы тебя хорошо стукнуть. — С наигранной обидой повернула к нему голову Кристина. — Чтоб в будущем, неповадно было так долго думать.
— Стукай. — Покорно согласился он. — Потерплю. Я, и правда, виноват. — Любимый поймал ее губы, и страстно поцеловал. — Прости меня, Кристин. Хочешь, я на колени стану? Буду прощение вымаливать?
— Эх, ты. — Улыбнулась девушка, и потерлась щекой о его плечо. — Мне до сих пор страшно, Вить, что не по-настоящему все это.
— По-настоящему, Кристь, по правде. — Он наклонился еще ниже, заглядывая в ее зеленые глаза. — Прости меня, идиота, Кристина. Что так долго доходило, а потом… — Витька вздохнул тяжело. — Ты потому меня в магазин и не пустила, да? — Спросил мужчина, целуя ее веки. — Боишься, что я уеду, и все по-старому будет?
Кристина только кивнула, закусив губу.
— Нет, Кристь, не бойся. Я люблю тебя. Правда, люблю. Пусть и не совсем заслуживаю я такое счастье. Но теперь уж, не упущу его. — Виктор приподнял ее, усаживая на край стола, чтобы их глаза на одном уровне оказались. — Ну посмотри на меня, Кристь. Пожалуйста.
Девушка не могла не подчиниться его просьбе, посмотрела на него, хоть и знала, что он прочтет в ее глазах. Страх, неуверенность, надежду.
— И я тебя люблю, Вить. Так давно люблю. Уже и надежду почти потеряла. — Кристина вздохнула.