Выбрать главу

Флин улыбнулся:

— Ну что же, кружевами так кружевами… Но в богатый Нью-Йорк еще надо попасть. На остаток путешествия вам нужна еда.

— Завтра откроют провиантские склады. Я смогу получить печенье и овсяной муки.

; Больше, чем на две недели? — Флин покачал головой. — Вы должны есть из котла кока, тогда к вам вернутся силы, а иначе вы будете выглядеть, как заблудившаяся кошка, когда вас будут проверять в Кэсти Гарден. Думаете, они не отошлют вас назад, если вы заболеете?

Анна почувствовала тревогу. Она знала, что Америка не примет ее без единого цента, но никто не говорил, что ее будут проверять, здорова ли она.

— Еда на корабле очень дорогая, — сказала она испуганно, — а у меня всего пятнадцать фунтов.

Флин махнул рукой, успокаивая ее. . — Не думайте об этом. Несколько фунтов для меня не проблема.

— Вы хотите оплатить мою еду? — Анна ошеломленно уставилась на него. — Почему?! Я не могу принять вашу милостыню!

— Конечно, не можете. Принимая ее, вы окажете мне благодеяние.

— Благодеяние?

— Полагаю, вы — католичка?

— Да, но…

— Тогда это мой долг, — проговорил Флин торжественно, но с затаенной улыбкой в глазах. — Видите ли, я не из прилежных прихожан и почти никогда не исповедуюсь в грехах. Священникам я никогда много работы не давал. Кормление Анны Катерины Мэси — это единственное, чем я смогу заслужить прощение на небесах.

Анна пыталась смотреть неодобрительно, но вместо этого почти смеялась.

— Вам грешно так говорить, — сказала она, подумав, как легко улыбка смягчает его покрытое шрамами лицо. — Хорошо, ладно. Я принимаюот вас еду, но я верну вам каждый цент теми деньгами, что заработаю кружевом…

В это время появился Рори с небольшим свертком. Он опустился на колени рядом с Анной и развернул льняную салфетку, открыв взору сдобные корочки двух мясных пирогов, торт, облитый яблочной глазурью, и большое количество миндаля и изюма.

— Стюард сказал, что здесь больше, чем потребуется.

— Ему лучше сказать именно так, — пробормотал Стефен, думая, какую сумму он должен дать человеку на чай, чтобы снискать некоторое расположение.

Анна посмотрела с благодарностью на Рори и Стефена.

Стефен кивнул ей:

— Ешьте медленно, и лучше за один раз все не съедать.

Она ела очень медленно. Стефен видел блестевшие в ее глазах слезы, и его охватило сострадание. Эта девушка из Керри, видимо, прошла через голод, а теперь моряк испортил ей еду. Ясно, этот ублюдок надеялся забраться к ней под юбку в обмен на котелок разбавленной похлебки. Стефену была приятна мысль, что всего за несколько долларов он может расстроить планы моряка. Ему и в голову не пришло вымазать кровавым дегтем морду матроса за такие поползновения.

Его собственные мысли не были так уж безгрешны. Несмотря на грязные щеки и платье, на копну свалявшихся рыже-каштановых волос, Анна Мэси будила мужское воображение. Ее глаза, цвета глубокой синевы грозовой тучи, смотрели прямо и проницательно. У нее были пухлые и сочные губы… Глядя на нее, было видно, что под ее платьем ничего нет, кроме сорочки и трусов, а также тонкой красной нижней юбки, виднеющейся из-под подола. Стефен прищурился, глядя на ее грудь, приятную и округлую, потом перевел взгляд на ноги, обтянутые юбкой. Он наблюдал, как она ест — осторожно, смакуя каждый кусочек. Она облизывала кончики пальцев не спеша, один за одним. «Иисусе Христе, — думал Стефен, — да эта девушка, должно быть, пожары делает в мужских погребах. И она не простодушна. — О, нет, если судить по тому, как она смотрит…»

Анна взглянула на него устало и благодарно — Стефену стало стыдно. Девушка предпочла голод греху… Ей не нужен другой мужик, вожделеющий точно так же.

— Пойдем, юный Флин, — сказал он, поднимаясь. — Оставляем твою Анну одну. Самое время набить и наши животики. — И повернувшись к Анне, добавил: — Я поговорю с помощником. Завтра утром занимайте очередь к дверям камбуза.

Он кивнул на оставшийся мясной пирог:

— На сегодня нужно остановиться. Если съедите, заболеете наверняка.

Анна поднялась — на этот раз легко — и стряхнула крошки с подола. Стефен успел заметить, что ее щеки порозовели, а в глазах было удовольствие освобождения. Она дотронулась до плеча Рори.

— Вы — мое благословение, Рори Флин, ты и твой папа.

Она повернулась к Стефену и улыбнулась ему — широко и смущенно, отчего засветились ее темно-голубые глаза, а на щеках появились ямочки.

— Я вам очень благодарна, мистер Флин. Я разыщу вас в Нью-Йорке и расплачусь с вами за вашу доброту.

Глядя на высокую и красивую девушку, покрытую копотью, Стефен вдруг почувствовал себя странно нерешительным, почти не способным говорить.

Он понял, что ее взгляд доставил ему большое удовольствие. Ему захотелось ее безопасности.

Подойдя к Анне, он взял ее за запястье — оно было холодным и худым, кожа да кости.

— Не нужно расплачиваться, Анна Катерина, но вы окажете честь юному Флину и мне, если придете навестить нас в Нью-Йорке. Вы нас найдете в Бауэри, в салуне «Эмирэлд Флейм» на Брейс-стрит.

Его слова ошеломили Анну, так же как и Рори. Мальчик уставился на отца, на руку, держащую Анну, и… улыбнулся.

— Ты придешь, Анна, ведь правда?

— Конечно, я зайду, — ответила Анна. Вырвав руку, она спрятала ее за спину. — Если не буду слишком занята.

Она больше не взглянула на Стефена, и он был этому рад. У него загорелось от смущения лицо. Уже много лет не говорил он женщине доброго слова… А сейчас девушка одарила его улыбкой, и он уже почувствовал слабость в коленках…

— Ладно, мы пошли, — сказал он и, взяв Рори за плечо, повел мальчика в столовую, предоставляя Анну самой себе.

Девушка опять присела на канатную бухту. Она развернула салфетку и взяла второй пирожок с ветчиной. Жуя, она напевала про себя и думала о Стефене Флине. Под броней боксера и внешней беззаботностью, кажется, он приличный человек. Ему нравится играть с женщинами, но они не должны его бояться. Если бы она была свободна, если бы она не была связана до гробовой доски с другим мужчиной, она бы непременно нашла дорогу в Бауэри на Брейс-стрит. А раз все так, как есть, заработав первые доллары, она пошлет деньги в салун. Ей необязательно искушать судьбу, отвечая на приглашение разодетого, улыбчивого мужчины, у которого не сын, а ангел.

Сложив руки на сытом животе, Анна уставилась взглядом в шелковисто-голубое небо. Она должна держаться своего одинокого пути в жизни. Хотя этот путь и не полностью устраивает ее…

ГЛАВА IV

Вечером горячий запах готовящегося мяса был уже не таким дразнящим. Анна принесла жестяной котелок в камбуз, и его наполнили доверху жирной свининой с картошкой и густым соусом. Она отнесла свою драгоценность к сараю, где, сгорбившись, медленно наслаждалась каждой ложкой деликатеса. Она была так поглощена ужином, что не заметила Спинера, пока он не толкнул ее.

Анна подняла на него глаза.

— Иди своей дорогой, прошу тебя! Говорить с тобой не хочу!

Склоненное лицо Спинера исказилось от ярости.

— Ты думаешь, что от меня освободилась, раз богатому мужику понравилась твоя мордашка и он купил тебе жратву? Пораскинь мозгами — Тома Спинера ты можешь получить больше, чем на две недели.

Анна с трудом сдержалась и не швырнула котелок в физиономию Спинера.

— Провались в преисподнюю к черту, — прошипела она. — И своих паршивых дружков с собой прихвати!

В блеклых глазах Спинера вспыхнул гнев.

— Проклинаешь, значит?! — прорычал он, неожиданно схватив девушку за волосы.

Задохнувшись от ужасной боли, Анна замолчала.

— Хорошенько ешь, — едко сказал Спинер. — Мне нравится, когда на бабе жирок есть.

Он отпустил ее резким толчком и пошел прочь.