Чёрное опахало плавно ходило в руке тёти. Слабый поток воздуха доходил до девушки. Из-под траурного шарфа, повязанного на голове широкой повязкой, выбилась тонкая прядь волос и щекотала шею.
— Вот, дочка, — у женщины нервно подрагивали губы, — господин Ван дер Ваал просит моего позволения принимать его в доме для встреч с тобой.
Ника потёрла шею и перекинула концы шарфа за спину:
— Мы и так видимся каждый день.
Мужчина выгнул бровь, откинулся на спинку стула и промолчал. В глазах зажёгся опасный огонёк.
Тётушка Филиппина пожевала губами:
— Дочка, ты, верно, не поняла, — накрыла её ладонь своей потной ладонью. — У господина Ван дер Ваала касательно тебя имеются серьёзные намерения. Потому как надлежит соблюсти хотя бы три месяца скорби…
— Месяц, не более, — нетерпеливо поправил её ювелир, и Ника едва не задохнулась.
Обидно признавать, что ты себе не хозяйка. Твоё согласие ни на встречи с потенциальным женихом, ни тем более на брак с ним не нужно — тебя поставили перед фактом. За тебя всё решили, твою жизнь расписали по месяцам и годам. Ты ничем не отличаешься от других послушных и безмолвных дочерей, примешь выбор родни, сдашься, смиришься и станешь одной из всех — безликой, без права голоса, без будущего.
Отказать нуворишу прямо сейчас? На языке крутились готовые сорваться едкие, обвинительные слова, после которых у Ники появится серьёзный и влиятельный враг, способный нанести ответный удар.
— Год, — твёрдо сказала она. Держала себя в руках — только бы не сорваться!
Тётушка Филиппина метнула на неё настороженный взор, выпрямила спину, опустила голову и вздёрнула брови:
— Полагаю, что при данном положении дел…
— Каком положении дел? — уточнила Ника тихим, ровным, уважительным голосом.
— Ну как же, дочка, — растеряно промолвила женщина, уставившись на ювелира. — Господин Ван дер Ваал не намерен ждать столь долго.
— Вы куда-то спешите? — Ника подняла подбородок, адресуя вопрос нуворишу. — Я знаю только одно крайнее обстоятельство, когда брачную церемонию следует свершить как можно скорее, и ко мне оно отношение не имеет. У меня иное — двойной траур, — напомнила она, состроив обиженную гримасу.
— Но, — робко начала тётя, поглядывая на озадаченно молчавшего мужчину.
Ни к кому конкретно не обращаясь, Ника просительным тоном заключила:
— Пожалуйста, имейте хоть малейшее уважение к памяти моих горячо любимых матери и брату. Позвольте мне оплакать их в полной мере и принять их кончину душой и сердцем, — смотрела на женщину, но мысленно обращалась к Ван дер Ваалу. Не будь его — не было бы неприятного разговора.
В глазах мужчины проступило беспокойство. Он нахмурился и отвёл глаза к окну; под кожей щёк заходили желваки.
Девушка замерла в ожидании приговора. От того, что скажет и как поступит нувориш, зависела её дальнейшая жизнь. Ван дер Ваал не настолько глуп, чтобы не понять, что ему отказали. И кто отказал? Пигалица! Почти нищенка! Неприятно, да. Неприятно вдвойне, что вместо того, чтобы упасть в обморок от счастья от удостоившейся чести выйти замуж за богатого — ну очень богатого человека! — в кратчайший срок, она торгуется, продлевая этот срок!
— Госпожа Руз права, — шумно вздохнул Ван дер Ваал. — Траур следует соблюсти, но помолвка должна состояться через месяц.
Помолвка?.. Ника собралась возразить, но голос пропал. Помолвка — та же неволя, ущемление свободы и полный контроль со стороны будущего мужа. Хрен редьки не слаще!
«Помолвка не должна состояться!» — в лихорадочном припадке бились мысли девушки. Есть месяц, чтобы придумать что-то действенное, чтобы Ренье Ван дер Ваал сам отказался от невесты. И это не должно стать приговором для её репутации.
Мужчина встал:
— Прошу прощения, вынужден откланяться.
Задержав руку Ники в своих ладонях, глядя в её глаза, проникновенно сказал:
— Я готов ждать вас сколь угодно, но надеюсь заиметь ваше согласие гораздо раньше означенного вами срока. Более чем уверен, что упокоившаяся госпожа Маргрит и ваш брат не стали бы противиться нашему союзу.
Девушка вздохнула и опустила глаза. Расслабилась только после того, как София закрыла дверь за ювелиром и вернулась к своим обязанностям.
— Ты зачем устроила вот всё… это? — тётушка Филиппина обвела круг опахалом, и оно рывками задёргалось в её руке. — Тебе нет надобности разжигать в нём страсть. Руз, дочка, он уже в тебя влюблён!
— Я не собираюсь выходить за него замуж, — устало ответила Ника. — И я ему об этом чуть позже скажу.
— Не собираешься? — женщина подавилась собственной слюной, закашлялась и побагровела.