Ника любовалась творением рук своих и улыбалась. Результат радовал. Вот что значит хорошее настроение! И время пролетело незаметно. Если сегодня вернётся Кэптен, то она будет счастливой в полной мере.
Но время шло, а Адриана не было. Вот и капитан ночного дозора пожаловал, напомнив своим появлением, что день на исходе. Патрульные ушли дальше, а Алан Матфейсен задержался у входа в кофейню. Взяв Люцифера под уздцы, крепкой рукой сдерживал его беспокойство: конь переступал ногами, прядал ушами, косился в тёмный переулок, откуда нёсся злобный лай разбуженной собаки.
Ника вынесла морковку, и Люцифер принял угощение с присущей ему деликатностью.
— У тебя всё хорошо? — Алан всматривался в непривычно умиротворённое лицо девушки.
— Да. А у тебя? — Ника гладила Люцифера по шелковистой шерсти шеи. Улыбалась. Безветренный тёплый вечер располагал к покою и неспешной беседе.
Мужчина нахмурился:
— Руз, слышал, что Ван дер Ваал сделал тебе предложение стать его женой. Это правда?
— Правда.
— И что ты ответила?
— Ничего. За меня ответила тётушка Филиппина.
Алан вздохнул, а Ника апатично продолжила:
— За меня всё всегда решали брат и мать. Когда они ушли в мир иной, подумала, что наконец-то стала себе хозяйкой, но нет, тут же их место заняла тётя и всё вмиг порешала. Скажи, где справедливость? Я не заслуживаю лучшей участи? Чем я прогневала небеса?
Ника манерно, не хуже Виллемины, повела плечом и вопросительно посмотрела на капитана, не спускавшего с неё внимательных глаз:
— Не понимаю, кому будет плохо, если я останусь старой девой? Думала, отдам долги и заживу спокойно. Но нет, тётушке обязательно надо испортить мою жизнь, загнать в капкан и там добить.
Матфейсен в изумлении вскинул брови:
— Стать женой богатого человека ты называешь испортить себе жизнь?
— Я не люблю господина ювелира, — Ника успокаивала Люцифера поглаживанием. Конь раздувал ноздри, фыркал, топтался на месте. — Алан, скажи, что может быть хуже для женщины, чем каждый день ложиться в постель с нелюбимым мужчиной?
На его удивленный взор ответила с вызовом:
— А вам, мужчинам, каково ложиться в постель с нелюбимой женщиной? Или вам всё равно?
Алан молчал, и Ника настырно напирала:
— Почему молчишь? Ответь, тебе будет всё равно?
Капитан перебросил поводья через голову коня, потрепал его по шее и вздохнул:
— Не будет всё равно, Руз.
— Однако вы ложитесь с нелюбимой женой в постель и исполняете свой супружеский долг с превеликим удовольствием, — Ника брезгливо скривила губы.
Мужчина прочистил горло покашливанием и отвёл глаза:
— Мне пора.
— Что, у меня мысли неправильные? — не унималась она. — Ты любишь одну, а замуж возьмёшь другую. Будешь бегать к любимой тайком, она родит тебе сына или дочь, её муж и знать не будет. Не успеешь оглянуться, как жизнь пройдёт. И что в той жизни хорошего?
Алан отстранил девушку от коня, вскочил в седло:
— Руз, о ком ты говоришь?.. Не забудь закрыть дверь, — бросил через плечо и был таков.
Сердито сопя, Ника закрыла дверь. Не услышав звон колокольчика, подняла голову — висит на месте. Открыла и закрыла дверь снова. Результат тот же. Вздохнула и задвинула засов. Утром Гуго посмотрит, в чём дело и устранит неисправность.
Не понимала, зачем привязалась к Матфейсену? Какая другая женщина? Какие дети? Он любит Виллемину, она любит Кэптена. Бермудский треугольник.
«Всё ты понимаешь, — шевельнулась совесть, подняв с глубин души горький осадок беспомощности и безнадёжности. — Глушишь агрессией своё беспокойство за возможный выбор Ван дер Меера?»
Настроение стремительно падало в бездонную пропасть.
«С Кэптеном же ничего плохого не случилось?» — спрашивала себя девушка и тотчас успокаивала: «Ничего». Но чувствовала, что случилось.
Не дожидаясь ухода работниц, Ника поднялась в мастерскую. Чтобы отвлечь себя от тревожных мыслей, перебрала эскизы новых керамических изделий. Поняв, что не в состоянии творить, отбросила наброски в сторону. Захлопнула тетрадь с рецептами. Впервые не знала, чем занять голову и руки, как успокоить ноющее от плохого предчувствия сердце.
Какое-то время она прислушивалась к звукам, доносившимся со второго этажа. Постояльцы укладывались спать, шум затихал.
Не выдержав внутреннего напряжения, девушка спустилась в кухню и налила себе чаю с ромашкой и мёдом.