— В самом деле, зачем? — проговорила она в раздумье, с опаской поглядывая на собеседника. — Если кто-то и посмеет ограбить престижную кофейню, то не днём. Поздним вечером и ночью в жилой дом, в котором будут жить три беззащитные женщины, любители лёгкой наживы тоже не полезут. — Иронично добавила: — Зволле — тихий, спокойный городишко, где все всех любят и уважают.
Ван дер Меер понял опасения компаньонки:
— Пересмотрю путь следования ночной стражи. Распоряжусь, чтобы по этой улице вечером и ночью стражники ходили чаще.
— Так можно?.. Спасибо, — обрадовалась Ника, довольная, что вопрос решился без упоминания капитана ночного дозора Алана Матфейсена. Спросила: — Будем прописывать в договоре срок возврата моего долга?
Продолжая неспешно сворачивать плотные листы в рулон, чуть помедлив, мужчина спросил:
— Каким будет срок, как сама думаешь?
— Думаю, недолгим. Точнее скажу, когда представишь мне полные расчёты.
Кэптен насмешливо хмыкнул и снова с пристальным недоверием посмотрел на компаньонку.
— Дай бечёвку, — держал норовившие развернуться бумаги.
Ника огляделась. Не найдя ничего подходящего, стянула с хвоста узкую атласную ленту и перевязала ею рулон. Заплетая волосы в пышную косу, вспомнила:
— Серьги.
— Надень, — попросил Ван дер Меер, наблюдая, как девушка бережно заворачивает их в лоскуток бархата. — В последний раз.
Ника растерялась. Она ни разу их не надевала. В той жизни серьги не носила и мочки у неё проколоты не были. Мать не раз предлагала проколоть, и девушка знала, что получит в подарок красивые дорогие серьги, которые невольно привлекут внимание к её уродливому лицу.
Просьба мужчины не показалась бестактной или противоестественной.
Сбросив шаль, Ника стояла у зеркала и смотрела на отражение Руз, выглядевшей в этот миг необыкновенно хорошенькой. Голубые камни впитывали отблески свечного пламени, светились изнутри, отражались в зрачках Неженки яркими вспышками, сливались с цветом её глаз, притягивали взгляд.
Девушка не смела шелохнуться. Заворожённо смотрела на волшебный блеск камней. Ничего прекраснее в своей жизни она не видела! Будущую их обладательницу они сделают не только красивой, а и счастливой.
Не шелохнулась и тогда, когда к ней подошёл Ван дер Меер и стал за её спиной. Наблюдала, как он медленным взором окидывает стать Руз, как в его глазах читается немое восхищение.
Девушка вскинула руки, чтобы снять серьги, но Кэптен перехватил её ладони. Сжав, опустил, ненавязчиво прижав к бёдрам.
— Тебе они необычайно к лицу, — наклонив голову к плечу, продолжал изучать отражение в зеркале. Упивался виденным.
Ника засопела. В груди тяжело трепыхнулось сердце; тело окатила жаркая волна.
— Такие будут к лицу даже самой некрасивой женщине, — прошептала отрешённо. Сдерживая подступившие слёзы, подняла глаза к потолку.
Адриан отошёл к столу:
— Оставь их себе.
Забрав рулон с чертежами, прихрамывая, он спешно направился к двери. Прихватив трость, глухим голосом сказал:
— Посвети мне.
Ника поспешно сняла серьги и взяла подсвечник.
Догнала мужчину в коридоре, встала перед ним, останавливая. Отогнула на его груди полу кафтана и втолкнула во внутренний карман лоскуток с украшением. Прижала ладонь, словно накладывая печать:
— Я справлюсь, Кэптен. Нам позарез нужны деньги. Не продешеви.
Глава 5
Они спускались по лестнице.
Ника шла впереди. Она забрала у Ван дер Меера рулон с чертежами и освещала лестницу, высоко подняв подсвечник. Прислушивалась к уверенно стучавшей трости позади себя. Лёгкий сквозняк доносил до неё свежесть смолисто-елового аромата мужского парфюма, настраивал на лирический лад.
Девушка замедлила шаг. Вот бы остановиться, повернуться к Кэптену… пусть бы он врезался в неё, а она обвила бы его шею руками и… поцеловала…
— Руз, не спи, смотри под ноги, — вывел её из блаженного состояния строгий голос Ван дер Меера.
— Верно, голову свернуть можно, — проворчала она, поправляя рулон под мышкой.
— Что? — не расслышал Адриан.
— Лестницы, говорю, у вас слишком крутые, — подняла выше подсвечник.
— У вас не такие? — усмехнулся Ван дер Меер.
— Не такие, — буркнула она в надежде, что её не услышат. Возмущённо сказала: — Не лестницы, а настоящий тест на выживание в экстремальных условиях. Вверх — ползком, вниз — кубарем. Сплошное безобразие! Ах!..
Оступившись, схватилась за поручень. Рулон выпал из-под мышки и покатился вниз.