Ника погасила в себе нетерпеливый вдох, но подгонять женщину не стала. Видела, как той нелегко говорить. Пододвинула ей чашку с настойкой.
Госпожа Бригитта отпила из чашки, взяла дрожащей рукой стакан с водой:
— Анника скоро дитя родит, — сделала глоток и задышала спокойнее.
Ника не сдержалась и легонько присвистнула. Якубус не солгал, сказав Руз, что Анника беременная. А та воспользовалась своим интересным положением и заручилась поддержкой господина губернатора, чтобы получить наследство без бюрократических проволочек.
Экономка посмотрела на губы госпожи, но удивления не выказала:
— Замуж она вышла за сыродела из местных. На украденные у моего хозяина деньги купила ему сыроварню. Как теперь те деньги с него стребовать? К господину судье идти надо, так? Они человек рассудительный, честный, скажут, что да как делать.
«Какая шустрая вдовушка оказалась», — усмехнулась Ника. Правильно, деньги не должны лежать мёртвым грузом. Без особого удивления сказала:
— Выходит, Анника ещё до получения похоронки на мужа с фермером связалась?
— Тварь этакая, — поддакнула госпожа Бригитта и перекрестилась. — Хорошо, что за моря не съехала и имя не сменила. Там бы её ни под каким видом не сыскали.
— А как она отнеслась к тому, что её муж живой перед ней предстал? Не родила от радости? Или от страха? — злорадствовала. Стало обидно за Кэптена. Вот за что ему всё это? — Выходит, теперь её второй брак считается недействительным? Она по-прежнему жена Адриана?
— Да! И дитя, стало быть, зачатое в блуде, получит имя моего хозяина. Бедный мой мальчик, — женщина качнулась на стуле, промокая пальцами уголки слезящихся глаз. Воскликнула: — Какое чёрное пятно легло на весь славный род Ван дер Мееров!
— Ничёсе, — только и смогла выдохнуть Ника. — Анника хоть дала согласие на развод?
Госпожа Бригитта пожала плечами и понизила голос до шёпота:
— Видела на столе в гостиной бумаги какие-то. Мальчик мой шуршали ими, перебирали, читали… Сами что-то писали… всё ещё пишут. Столько бумаги извели, и всё никак что-то у них там не выходит. Как закрылись, так и не выходят, — покосилась в сторону гостиной. — Хоть бы всё обернулось в их пользу.
Ника нахмурилась. Прислушивалась к непривычной тишине. Видно, экономка и слуг отпустила.
«Кэптен там не пьёт горькую в гордом одиночестве?» — закралась неприятная мысль.
— Я бы хотела его увидеть, — сказала, решительно вставая. — У меня есть к нему разговор.
Госпожа Бригитта схватила Нику за руку:
— Не знаю, нужно ли его сегодня тревожить, — задумалась. — С дороги хозяин крайне не в духе пребывают. Не ели ничего, — посмотрела за спину Ники, где на разделочном столе у камина стоял накрытый салфеткой поднос. — Я приготовила их любимую сёмгу с черносливом. Желаете отведать? — потянула девушку за руку, предлагая сесть.
Ника отказалась — не до еды. Осторожно высвободила ладонь. Настаивала:
— Я всё же схожу к нему. Может быть, удастся уговорить его поесть.
— Как бы они не обидели вас в сердцах, — засомневалась женщина.
Ника с сожалением поняла, что если госпожа Бригитта не согласится с её намерением войти в клетку со львом, то так тому и быть. Что-то подсказывало, что она знает своего хозяина лучше других. Знает, как будет лучше для него.
— Я нарываться не буду. Разведаю обстановку и чуть что, сразу уйду. А? — погладила её ладонь, просительно заглядывая в глаза.
Женщина молчала минуту, показавшуюся вечностью. Думала, вздыхала. То хмурилась, то вскидывала редкие рыжеватые бровки, собирая на лбу глубокие складки.
— А сходите, миленькая, сходите, — оживилась, заёрзав на сиденье стула. Улыбнулась устало: — Может, и правда, получится у вас увести их от невесёлых дум. А то они всё одни да одни. А я чай сделаю, — засуетилась, убирая рубашку и коробку для рукоделия.
Ника не стала медлить. Прихватив свои расчёты, вышла из кухни.
Глава 39
Вошла в гостиную без стука, не колеблясь, смело. Выгонят — уйдёт.
— Привет, — сказала громко, закрыв за собой дверь, проходя к столу.
Ван дер Меер стоял у окна к входу спиной. Курил. Судя по задымленности большой комнаты, выкурил не одну трубку. В вычищенной топке холодного камина белели обломки длинных глиняных трубок.
«Нервничал», — подметила Ника. Привычка сжимать челюсти при стрессе или умственном перенапряжении не из лучших.
Беспорядок царил во всём, начиная от внешнего вида Кэптена. Под распахнутым длинным халатом — широкие домашние штаны и такая же рубашка навыпуск. Тёмные волосы рассыпались по плечам в живописном беспорядке. Снова хотелось запечатлеть его образ на бумаге — таким вот… простым, отрешённым, одиноким.