Ника ошеломлённо замолчала, поняв, что вопреки всему он был верен Аннике. Бросилась к выходу:
— Время всё расставит по своим местам! — поддавшись порыву, хлопнула дверью.
В проёме кухни стояла расстроенная госпожа Бригитта и качала головой:
— Я же говорила, что к хозяину сегодня лучше не ходить.
Ника замедлила шаг:
— Не переживайте, он поест. Вот увидите, успокоится и поест. Зверский аппетит на подходе, — голос прерывался.
— Зверский? Такой бывает?
— Я оказала на вашего любимчика сильное психологическое давление, и теперь его организм потребует восполнения энергии, захочет порадовать себя вкусной едой. Подайте ему рыбу с черносливом.
Уходила раздраконенная, злая. В душе раскалённой лавой клокотала обида. Заталкивая за лиф бархатный лоскут с серьгами, норовивший выскользнуть из дрожащих пальцев, бормотала:
— Дурак… Какой дурак…
Не плакала. Прижимала к груди свои расчёты:
— Справлюсь и без тебя, Ван дер Меер. Иди к чёрту…
Глава 40
Осознав, что ругается и думает на русском языке, Ника горько усмехнулась и прислушалась к себе. Показалось странным, что в ход её мыслей не вмешалась Руз. Неужели Неженка отстала от неё? Быть может, её душа подыскала для себя подходящий сосуд, обживается в нём, занята чужими проблемами, которые в ближайшее время станут её?
Если бы Нике сию минуту представилась возможность вернуться в своё время, она бы не колебалась, ушла бы не оглянувшись. Ван дер Меер? К чёрту его! Какой смысл думать о мужчине, для которого ты пустое место?
Ника миновала свой двор, вошла в дом и поднялась в комнату. У кровати стояли два дорожных ящика — вместительных и тяжёлых.
Девушка подошла к зеркалу и придирчиво всмотрелась во всё ещё непривычные черты чужого лица. Несмотря на миловидность Руз, знатное происхождение и полученное образование, у неё не было ни близкой подруги, ни поклонника. Скорее всего, подруг для неё выбирали мать и брат. В своё время прекратилось общение Руз с некой Аделхейт, которая вышла замуж, живёт во Франции и которая не нравилась госпоже Маргрит. Взамен настойчиво навязывалась дружба с Виллеминой. Поклонник? Зачем он Руз, если есть госпожа Сникерс, которая всё устроит наилучшим образом?
Ника машинально укладывала отобранные вещи в сундук. Дождётся кузена, продаст ему за сто гульденов бизнес-проект похоронного бюро и уйдёт в гостевой дом господина Киккерта. А дальше будет видно.
Наполнив вещами первый сундук, девушка бросила на его крышку бизнес-проект кофейни. Листы помялись и перемешались. Сложить их, пронумерованные по порядку, дело одной минуты. Кстати, Ван дер Меер делал в них пометки.
«Ну конечно», — хмыкнула Ника, перекладывая и просматривая бумаги.
Птичками отмечены пункты, не вызвавшие вопросов.
Вычеркнуты: отступление «Клиенты кофейни станут проводить в ней долгое время, чтобы отдохнуть и насладиться атмосферой» и пометка «Составить портрет типичного покупателя, перечислить его предпочтения и понять, что и для кого мы делаем».
Вопросы стояли возле пунктов с приготовлением продуктов навынос, официальной регистрацией кофейни и найма охранника.
Несмотря на то, что Ника особо указала, что в меню не будет пива, Кэптен написал слово «пиво» большими буквами и дважды его подчеркнул.
Девушка задумалась: а если он прав? Пока супруга и детишки будут лакомиться горячим шоколадом или ароматным фруктовым чаем, отец семейства выпьет кружку качественного пива. К нему предложить закуски, такие как жареные куриные крылышки, сырные палочки, гренки, сухарики, горячие бутерброды, сырную и мясную нарезки.
Ника тяжело вздохнула: Адриан прочитал бизнес-проект до конца и, практически, со всем согласился. Даже с продажей серёжек. Если бы она не помянула об Аннике и прошении в адмиралтейство, а затем и его меркантильном интересе к Виллемине, смотришь, уже сегодня договорились бы до чего-нибудь хорошего.
Мысли повернулись к возврату долга Ван дер Мееру, точную сумму которого она до сих пор не знает и сможет вернуть ой как нескоро.
— Перетопчется, — проворчала она, разглаживая ладонями плотные листы. Подождёт, сколько нужно.
Он не бедствует: у него есть военная пенсия, плюс векселя, которые отдала Ника, плюс деньги, которые вернула Анника. Подавать на Руз в суд с требованием возврата долга он не станет — у самого рыльце в пушку. Помнить о своём участии в смерти Якубуса будет до конца жизни.
Конечно, глупо со стороны Ван дер Меера не отправить прошение в адмиралтейство и не попытаться получить хотя бы треть оценочной стоимости потерянных судов. Выбить страховку однозначно не получится — корабли отданы на войну собственными руками. Но попытаться можно. Нужно! Только под лежачий камень вода не течёт.