«Ночной дозор», — усмехнулась Ника. Стало понятно, куда уходит Якоб по вечерам.
В его ведении находятся ночная стража и воротные стражники. Городские ворота запираются на ночь, ключ забирает капитан. По его распоряжению в ночное время в город пропускают припозднившихся купцов или заблудившихся путников. Разумеется, купцы платят пошлину за ввоз товаров в город, и принимает её Якубус.
— Не женится, — утвердительно кивнула Ника. — Невыгодная партия вряд ли устроит Якубуса, а чтобы взять в жёны девицу из богатой семьи, нужно самому иметь стабильный доход. Причём немалый.
Хенни перекинула корзину в другую руку и подвинулась к госпоже. Оглянувшись на следовавших за ними без умолка болтавших пожилых женщин, понизила голос:
— Вот для чего господину Якубусу и нужна пивоварня. Отец госпожи Виллемины не отдаст свою дочь в жёны тому, кто беднее его. Помяните моё слово, госпожа Руз — к Рождеству будет в нашем доме хозяйничать новая хозяйка.
От неожиданного известия Ника сбилась с шага. Она не думала о Якобе в подобном ключе. Игроманам разве до любовных похождений? Тут же представила, как жена Якоба, разумеется, особа склочная и неуживчивая, станет её выкуривать из комнаты Руз. И это только начало. Когда у них появится ребёнок, то возникнет необходимость в устройстве детской комнаты. Замаячила перспектива стать соседкой Хенни на чердаке.
— Виллемина, — протянула Ника задумчиво. Никаких воспоминаний имя не вызвало.
— Да, та самая госпожа Виллемина — дочь главы гильдии ювелиров, — оглянувшись, сообщила служанка. — Сами господин Питер ван дер Ваал родом из Делфта, а вот дом зачем-то купил в Зволле20 и поселил в нём младшую дочь от первого брака и малолетнего сына от второй покойной жены. Уж полгода как. Вы разве не знали?
— А ты откуда обо всём знаешь? — одёрнула её Ника с недовольством. — Всё подслушиваешь?
— Все знают, — Хенни обидчиво поджала губы. — Я бы не говорила, если бы так не было.
— Молодая и красивая, — сказала Ника, ни к кому не обращаясь, и Хенни не смогла промолчать:
— Лет семнадцать будет. Красивая, как Ангел небесный, — она отыскала глазами церковную башню и осенила себя крёстным знамением.
Пробегавший мимо грязный пацан со щенком на руках толкнул её под локоть, обернулся и показал язык. Хенни замахнулась на него и крикнула вдогонку:
— Догоню, уши надеру! — погрозила кулаком, направляя госпожу к прилавкам с овощами. Проворчала: — Разбегались тут, голозадые.
Ника сникла. Дочь главы гильдии ювелиров — это вам не дочь главы гильдии горшечников. Звучит гордо. Якубус станет землю рыть, чтобы осуществить задуманное. А кто будет расплачиваться? Она обернулась на башню и чинно перекрестилась.
— Госпожа! — Хенни глянула на Нику через плечо. — Лук зелёный покупать или нет? Укроп купила, петрушку купила, а лук? Хозяйка ничего не сказали насчёт лука.
— Не покупай, — ответила Ника, останавливая взгляд на пристально рассматривавшем её молодом лавочнике. — Что-то не так? — спросила у него без тени смущения, поправляя чепец.
Парень стушевался и отвёл глаза, а Ника горделиво вздёрнула подбородок. Что ни говори, а мужское внимание, от кого бы оно ни исходило, повышает самооценку.
В глаза бросилась простота здешних женщин с невыразительными и скучными лицами. Если мужчины выглядели не хуже современных представителей мужского пола, то истинно красивых на лицо женщин Ника не приметила. За редким исключением все они были высокими, ширококостными, с грубыми чертами лица21. Видно, хорошо поработала Святая инквизиция, искоренив всех красавиц-«ведьм». Прежняя Ника прижилась бы в этом мире на ура.
Она расправила плечи и подняла подбородок. Спина оставалась прямой. Корсет со своей ролью справлялся успешно — придавал фигуре Руз изящество, делал её тонкую талию ещё тоньше.
Хенни привела молодую госпожу к прилавку с битой домашней птицей, дичью и куриными и перепелиными яйцами.
Пока служанка покупала и укладывала в корзину яйца, Ника смотрела на ощипанную, подвешенную за ноги птицу с подёрнутыми плёнкой глазами. Её мёртвый вид почему-то расстроил.
— А вы будете что-нибудь покупать? — заглянула в её лицо Хенни. — Может, хотите в лавку сладостей зайти? Или в пекарню?
Ника отказалась. Сладкого не хотелось. Да и денег она с собой не взяла. Шла не за покупками, а на экскурсию. Шла посмотреть город.
Посмотрела и теперь возвращалась в дом Ван Вербумов со странным чувством тревоги и ожидания чего-то страшного.