«Адриан», — сердце болезненно сжалось, застонало. Он — жертва обстоятельств. Если не найдёт свою жену, то так и не узнает, что его соседи, которые сейчас окружили его теплом и заботой и участливо заглядывают в глаза, на самом деле держат за пазухой здоровущий булыжник, чтобы в случае чего раскроить им его голову.
Ника поморщилась от гадливости. Жалость, стыд и сожаление смешались в отвратительное чувство вины. Будто не Руз, а Ника подделала завещание, не думая о возможных последствиях. Теперь Ника — Руз, которая обо всём знает и вынуждена молчать. Соучастница, удовольствовавшаяся отведённой ей ролью и продавшая память о любимом за три золотых гульдена.
Да Ника сдохла бы, но ни за что не пошла бы на поводу такого вот братца! Убила бы его или устроила ему несчастный случай, без сожаления стерев с лица земли наглую гнусную тварь.
Она почувствовала, как запылало лицо — не от стыда, от ярости.
С преступной семейкой ей однозначно не по пути! Криминальный квартет!
Якубус — организатор и подстрекатель, идейный представитель. Оказывает авторитарное давление на остальных. С помощью физического насилия и угроз заставляет Руз совершить преступление.
Руз — главный исполнитель.
Госпожа Маргрит — пособник и, что бы она там себе ни думала, соучастница.
Хенни знает о происходящем, но молчит. Не может не знать! Подслушивать — её второе основное занятие. Она свидетель? Пособница! Заранее знала о готовившемся преступлении и оказала содействие в неразглашении. Её пособничество заключается в бездействии.
Все женщины криминального квартета — соисполнители.
Что предпринять и как поступить дальше, Ника не знала. Совесть не позволит ей оставить всё как есть, а справиться с Якубусом она не сможет ни физически, ни как-то иначе.
«Что же делать?.. Как быть?» — забилась в сознании тревожная мысль.
— Привести свой приговор в исполнение. Ещё не поздно, — услышала она угодливый, елейный голосок подсознания.
— Ты о чём? — оторопела Ника.
— Устроить ему несчастный случай, как ты и думала, — напомнило подсознание увереннее.
— Убить… человека?
— Не человека, а гнусную тварь… стереть с лица земли.
— Не смогу, не справлюсь.
— Справишься. Вы… справитесь. Вас трое, а он один. Сделаете всё тихо и аккуратно. Ты умная, всё учтёшь, продумаешь, просчитаешь. Затем возьмёшь кредит, начнёшь своё дело и заживёшь припеваючи.
Ника замотала головой — убийцей она не станет.
— Тогда приготовься к худшему, — усталым голосом прошелестело подсознание. — Адриан найдёт Аннику, и она ему во всём признается. Достанется вам всем, а тебе больше других. Ты — главный исполнитель.
Ника вздохнула и прислушалась.
В гостиной вёлся оживлённый разговор.
— Как же твоя служба? — почесал Якоб шею. — Я вот свою собираюсь оставить. Можешь пойти на моё место.
— Какая служба? — невесело усмехнулся Адриан. — Я на коня с трудом сажусь.
— Что говорят доктора? — тихо спросила госпожа Маргрит. — Ты же не останешься хромым? — перекрестилась она.
— Доктор говорит, что потребуется не менее полугода, а то и больше, пока нога заживёт в полной мере. Сложный перелом вкупе с ранением. Если бы не… — он замолчал, о чём-то вспоминая. Вздохнул: — Мог бы вовсе остаться без ноги.
— Не приведи Господь, — перекрестилась мама. — Как хорошо, что всё обошлось.
— Пойду я, засиделся у вас, — Ван дер Меер встал. — Спасибо за угощение.
Ника слышала, как он, подволакивая больную ногу, идёт к выходу, как стучит его трость по мраморному полу.
Когда Ника выходила из гостиной с посылкой, то, проходя мимо гостя, заметила трость, прислонённую к подлокотнику соседнего стула. На сиденье лежала шляпа с высокой тульей и загнутыми вверх полями. Широкий пояс со шпагой висел на спинке.
В груди кольнуло. Морской офицер вернулся домой после ранения и узнал, что родные его похоронили. Отец умер от горя, а жена сделала его нищим. Забрала то, что не принадлежало ей по праву. Если бы в семье были дети, её с трудом, но можно было бы понять. А так…
Ника качнула головой и удручённо вздохнула.
— А вы тут… сидите? — услышала она удивлённый голос Хенни.
Ника настолько устала и погрузилась в невесёлые мысли, что не услышала топота прислуги.
— Руз? — донёсся из гостиной довольный голос Якоба. — Иди-ка сюда, сестрёнка.
Прижав коробку к груди, Ника тяжело поднялась. Прятаться она не станет.
Не знала, как поведёт себя и что скажет Якубусу. У неё не было плана действий.