Банкир деликатно прочистил горло:
— Насколько мне известно, господин Ван дер Меер намеревался купить подержанный торговый корабль, но у него для этого оказалось недостаточно средств. Если он отсрочит ваш платёж на три года, я дам ему кредит на покупку корабля и первой партии товаров.
— Кредит дадите под низкий процент? — уточнила Ника, мельком глянув на собеседника.
Господин Ван Ромпей неспешно дотянулся до кубка с вином, стоявшим на краю стола:
— Разумеется, — отпил из него, закусил ломтиком сыра и огладил бородку.
Пристально смотрел на молодую госпожу. После её разговора с соседом, она заметно изменилась. Лицо осунулось, потемнело, веки припухли — плакала.
Ника удивилась: «Предложение, от которого Кэптен не сможет отказаться». В чём подвох?
— Что от нас потребуется взамен? — не дыша, смотрела на госпожу Маргрит, которая отвернулась и что-то усердно высматривала на блюде со свежей нарезкой. Опахало в её руках заходило ходуном.
Ван Деккер заёрзал на сиденье стула и вздохнул, с опаской косясь на хозяйку дома.
Геррит ван Ромпей твёрдым голосом продолжил:
— Через две недели вы с госпожой Маргрит уедете из Зволле в Амстердам. Навсегда. Вопрос с передачей наследства я улажу. Из дома возьмёте всё, что пожелаете: любую мебель, картины, утварь. Сниму для вас дом, жить будете в пригороде, на природе.
Ника молчала, боясь думать о последствиях предложения банкира. Мысли текли вяло, нехотя, вязли, словно выдохшиеся мухи в меду. Две недели… У неё есть две недели, чтобы… чтобы что?
Она несколько секунд сосредотачивалась. Затем тяжело вздохнула и вскинула на Ван Ромпея озадаченный взгляд:
— Вы уже сделали предложение Ван дер Мееру?
— Я намереваюсь наведаться к нему утром, до его отъезда в Арнем.
«Знает о Кэптене всё. Госпожа Маргрит растрепала?» — присмотрелась к ней.
Та сидела смирно, с отстранённым видом, будто вопрос не касался ни её переезда, ни судьбы единственной дочери.
Господин губернатор налегал на закуски, изредка кивая, молчаливо соглашаясь с тем, что обсуждалось.
Банкир пожевал губами — разговор выходил заведомо трудным:
— Госпожа Руз, в Амстердаме ваше дело даст небывалую прибыль. Хотел бы уточнить у вас насчёт мемориалов и надгробий. Если вы сумеете делать чертежи сами…
Тихий голос мужчины казался глухим, далёким.
Ника рассеянно водила глазами по почти пустому столу:
— Сумею. Со скорбящими ангелами, стеллами, с чем угодно. На любой взыскательный вкус заказчика.
Похоронный бизнес в Амстердаме? Там население в разы больше, как и платежеспособность горожан. К подобному предложению она готова не была. Что-то ускользало от её внимания. Силилась понять, что?
Слушала дробный стук своего сердца, боковым зрением отмечая плавное, уже раздражающее качание опахала в руке госпожи Маргрит.
Повысившийся тон голоса Ван Ромпея вклинился в её мысли:
— Мне потребуется подробное описание всего того, о чём вы мне рассказали. Вам достаточно будет двух недель, чтобы сделать необходимые расчёты и представить для примера хотя бы один чертёж?
Ника кивнула:
— У меня только один вопрос: почему вы это делаете?
Ван Ромпей поставил пустой бокал на стол и вперил в собеседницу слезящиеся глаза:
— Не стану скрывать своих намерений, госпожа Руз, — не раздумывая, встал. — Вы мне нравитесь. Нравитесь настолько, что я готов связать свои оставшиеся годы жизни с вами.
Госпожа Маргрит ахнула и закрыла нижнюю половину лица опахалом. Её взлетевшие брови и заблестевшие глаза выдали плохо скрытую радость.
Ника выпрямилась на стуле. От макушки до пяток по телу прокатилась ледяная волна; сердце тяжело ухнуло и затихло.
Мужчина натужно кашлянул в кулак:
— Понимаю, что у нас большая разница в возрасте, но она не мешает нам хорошо ладить. Не так ли, госпожа Руз?
Она потрясённо молчала. Глаза расширились, сердце остановилось. В груди нарастала боль.
Мама села удобнее и вздохнула:
— Господин Ван Ромпей… иными словами… — её голос прозвучал глухо, в глазах вспыхнули искры победного торжества.
Банкир подошёл к Нике, взял её за руку и, смущаясь, заговорил:
— Признаюсь, увлёкся вами, милейшая госпожа Руз. Пощадите бедное сердце старика и не остановите его безжалостным отказом.
Повернулся к хозяйке дома:
— Прошу руки вашей дочери, госпожа Маргрит. Знаю, что не так всё должно быть, но… так уж вышло. Глубоко опечален, что не совсем подхожу вам, многоуважаемая госпожа Маргрит — каюсь, не титулован, но приложу все силы, чтобы соответствовать.