Дела Уалбера с каждым днем шли все лучше и лучше. С утра до поздней ночи в подъезде «Бежи-Баии» толпились желающие узнать свою судьбу. Эдилберту вел книгу приема посетителей, и запись в ней велась на месяцы вперед. Раковина, магический кристалл, ракушки исправно служили Уалберу. Но теперь он не так часто прибегал к ним. Светлый дух позволял Уалберу легко преодолевать земные оковы и возноситься в заоблачные дали, где витали другие безгрешные души. Но в отличие от них – вечных жильцов небесной обители, – он возвращался в скромную комнату, в нелепую оболочку и продолжал свою странную человеческую жизнь.
Однако в последние дни непонятное беспокойство нарушало размеренное течение его жизни. Редкими минутами, оставаясь наедине с собой, он раскидывал ракушки, пытаясь понять причину своего беспокойства. Но увиденное порождало еще большее беспокойство, переходящее в тревогу.
Ему хотелось спать и видеть волшебные сны, но открывалась дверь, и входили люди, жаждущие узнать судьбу. И он снова подносил к уху раковину, смотрел в кристалл и открывал людям неведомое и невидимое ими.
Он без конца разматывал клубок своих переживаний, надеясь добраться до исходной точки. Марина? Сначала он осуждал сестру за откровенное желание использовать влюбленного в нее Ренилду для знакомства с королем футбола Мариу Клаудиу. Даже не осуждал, а предостерегал: погоня за толстым кошельком приведет ее только к несчастью. Наконец, она оставила в покое Мариу и осчастливила своим вниманием влюбленного Ренилду. Уалберу не нравилось и это. Как никто другой он чувствовал: за этим вниманием стоит все тот же расчет – Ренилду оценили в миллионы! В отместку Марина корила Уалбера за согласие сотрудничать с Иваном.
Уалбер стал думать о своем новом проекте. Он прекрасно знал цену Ивану, помнил, как тот, женившись на дочери «мраморного короля», стал чураться их, откровенно презирать и избегать. Но Уалбер приобрел известность, и люди, готовые платить немалые деньги за его пророчества, устремились в «Бежи-Баия». Иван тут же оказался в его комнате и предложил помочь организовать Консультационное агентство, сразу оговорив свою долю. И Уалбер согласился. Он прекрасно сознавал, что Ивану все равно, чем занимается Уалбер, ему вообще нет до него дела. Иван попросту хотел денег, а Уалбер, окруженный толпой почитателей, реально мог заработать эти деньги. «Зачем же я согласился? – спрашивал себя Уалбер. – Ищу славы? Больших денег?» Да, ему нравилось восторженное лица людей, пораженных его знанием их прошлого и будущего. Но все это он уже имел. А деньги никогда не были для него самоцелью. Их должно быть ровно столько, чтобы о них не думать, и мама не считала бы последние копейки, отправляясь на рынок. При мысли о матери сердце у него защемило. Уалбер понял, что нащупывает причину своих тревог. Недавно Мария дус Карму, его дорогая, обожаемая мамочка, поведала ему, что встретила в баре Гату Женивала, пропавшего отца и мужа. «Женивал хочет вернуться», – скромно потупив очи сказала мама. В ее тихом голосе и просительной интонации Уалбер услышал согласие на это возвращение. Уалбер растерялся. Неужели мама все забыла? Забыла, как он подло бросил их, ушел и никогда не интересовался ими, их жизнью. Его не было ни много ни мало двадцать лет! Дус Карму забыла свои слезы и отчаяние, но ничего не забыл Уалбер. Он не желал видеть этого человека. Его сердце ожесточенно противилось его новому вторжению в их жизнь. «Чего он хочет? – спрашивал себя Уалбер. – Ни я, ни мама ему не нужны». Он не знал ответа. И мучился этим. Как мучился и своим ожесточением против этого человека, которого не мог назвать отцом.
Уалбер надеялся, что мать, всегда такая чуткая к своему сыну, поймет его состояние и устоит перед соблазном простить непутевого муженька. Но Уалбер недооценивал Женивала. Тот не стал ждать приглашения дус Карму. Он просто записался на прием и, когда подошла очередь, вошел в комнату Уалбера.
Уалбер повернулся и увидел... отца. В тот самый момент лампочка настольного светильника мигнула и погасла. А сам светильник, тяжело качнувшись, приподнялся, взлетел и закружился по комнате. Следом за ним посрывались с мест книги и картина, часы и подсвечники. Уалбер распростер руки и завис над землей. Пол заходил ходуном, задрожали перекрытия и опоры здания. Женивал, скорчившийся в страхе на полу, закричал: «Пощади своего отца, Уалбер!» Все разом прекратилось так же неожиданно, как и началось. Вещи вернулись на свои места, а Уалбер рухнул на пол и потерял сознание. «Я только пришел просить прощения», – залепетал Женивал прибежавший на шум Марии дус Карму и соседям. «Этому не бывать! – Уалбер открыл глаза и твердо посмотрел на мать. – Решай сейчас же, кто останется в этом доме – он или я». Испуганный Женивал ушел, дус Карму расстроилась и заперлась в своей комнате.