Алвару стоял и в наступившей тишине пристально оглядывал собравшихся. Все замерли в ожидании. Именно сейчас решалась судьба фирмы «Мармореал».
Алвару отыскал глазами Марсию и, глядя на нее, торжественно произнес:
– Свои двадцать четыре процента акций я отдаю... – Тут он сделал паузу, и в зале с минуту царила звенящая тишина. – Режине Фигейра! – закончил он.
Режина чуть не свалилась со стула. Она не могла поверить своим ушам. Враг оказался другом. Она – президент!
Элеонор смотрела на всех с недоумением – что случилось? Почему Фортунату? Почему Фигейра?
Недоумевала и Режина, принимая поздравления. Ее выбрали, но во всеобщем единогласии было что-то ненастоящее. Уж не заговор ли это? О Марселу она и думать забыла, зато сразу подумала об отце.
– Наверняка вас подучил Валдомиру? – подозрительно спросила она. – И что же он хочет этим сказать?
– Что ты самый способный молодой руководитель и только в твоих руках расцветет наша фирма, – ответил ей Фигейра.
– Когда будет готов протокол, принеси его мне на подпись, – напомнил ей Фортунату и направился к выходу.
Режина царственно кивнула. Она была удовлетворена, объяснение Фигейры ей понравилось – да, так оно и было на самом деле. Только она могла навести порядок в «Мармореале» и немедленно этим займется.
– Поему твои бумаги еще в кабинете? – обрушилась она на Фигейру. – Ты прекрасно знал, что больше не будешь сидеть в президентском кресле, так почему еще не выехал?
Небрежным взмахом она скинула все, что было на письменном столе, на пол, и уселась в президентское кресло. Нажала на кнопку и приказала пригласить всех работников фирмы на совещание в конференц-зал.
Когда все собрались, она произнесла свою тронную речь.
– В предыдущий период мы работали мало и неэффективно, – сказала она. – Но теперь нам придется затянуть пояса потуже, а рукава засучить повыше. Мы беремся за работу. Директора лишаются права на служебный автомобиль. Дивиденды работникам фирмы выплачиваться больше не будут. Фирма переходит на режим строжайшей экономии. Вводятся система штрафов и ненормированный рабочий день. Работать в фирме будут только единомышленники. Несогласные могут сейчас же подать заявление об уходе.
Подавленные работники тоскливо переглядывались.
– За работу! – подбодрила их Режина и отпустила.
– Ты забыла сказать о должности вице-президента, – подошел к ней Иван.
– Я передумала, – сурово сказала Режина, – Ты же видишь, я ввела режим строжайшей экономии.
– Но это же неслыханно, – завопил Иван. – Ты не смеешь нарушать договор.
– А где он? – невинно поинтересовалась Режина. – На нем что, есть печать? Он завизирован у юриста?
– Но это же подло, – продолжал негодовать Иван.
– Прими в медпункте успокоительное, – посоветовала Режина. – Пользуйся, пока он работает. В ближайшее время я его закрою. Я не мать Тереза, чтобы даром лечить всяких недоумков.
– Ну спасибо тебе, президент, – с чувством сказал Иван. – Ты еще об этом пожалеешь!
Режина одарила его высокомерным взглядом и удалилась в кабинет Фигейры.
Устроит она им всем горячие деньки! Они у нее все попляшут!
Глава 22
День еще только начинался, а Лавиния уж стояла на привычном месте с товаром. Она смотрела, как проезжают мимо нее тележки с овощами и фруктами, и завидовала. Вот бы съесть этот апельсинчик, а можно и банан, раз уж не вышло попить с утра кофейку со сладкой булочкой.
Есть хотелось страшно, но Лавиния мужественно терпела. Может, ей и сегодня повезет и выручка будет не хуже вчерашней. Но она уж ее не проворонит. И если через неделю сумеет отдать Освалду пусть не все, а хотя бы часть, он снова поверит ей и отпустит в долг товар. Потом она с ним расплатится, сможет тратить на себя и даже понемногу откладывать.
Лавиния так размечталась, что не сразу заметила появившегося на площади Элпидеу. А когда заметила, он уже вел беседу – и с кем! С тем самым воришкой, что вчера стянул всю ее выручку!
Обида вспыхнула в Лавинии с новой силой. Да как они посмели обокрасть ее?! Женщину! Одинокую! Беременную!
Она так выразительно посмотрела на ненавистного Элпидеу, что он не мог не подойти к ней. А подойдя, тут же потребовал разрешение на торговлю и накладные на товар.
Лавиния понятия не имела ни о каких разрешениях и накладных.
– Значит, ты торгуешь контрабандой, – заключил Элпидеу. – А за это тебя можно упечь в тюрьму.