Матилди всерьез разозлилась на этого будущего папашу. А она-то еще столько раз уговаривала Лавинию помириться с Валдомиру! Зря она это делала. Нечего с такими мириться.
– Всего доброго, – ледяным голосом произнесла она и направилась к выходу.
Но тут Валдомиру опомнился.
– Простите меня, – сказал он. – Я так переволновался. Но я вам бесконечно благодарен. Я вас отвезу на машине.
– Она готова в любую минуту сломаться. Спасибо, я сама доберусь.
– Не сердитесь. Поедемте поищем Лавинию, – предложил Валдомиру совсем другим тоном.
Матилди посмотрела на него и согласилась. Она почувствовала, что, как бы ни вел себя этот мужчина, сейчас он нуждается в поддержке.
Они объехали ближайшие улицы, ближайшие базарчики, куда после больницы могла забрести Лавиния, но никого не нашли.
– Я уверена, что она уже дома, – сказала наконец Матилди. – Подвезите меня, я хочу ее навестить. А сами... – Она примолкла, потому что хотела сказать, что ему там делать нечего, но потом поняла, что не имеет права вмешиваться в чужую судьбу.
– Я посмотрю, – честно признался Валдомиру, высаживая ее на перекрестке, от которого было рукой подать до дома Лавинии.
Матилди поблагодарила его кивком и вышла из машины.
Она не ошиблась. Лавиния уже была дома. В комнате царил страшный беспорядок, из шкафа были вывалены все вещи, хозяйка собирала чемодан.
Лавиния бросилась на шею Матилди и разрыдалась.
– Я не могла этого сделать, не могла!
– Вот и хорошо, – ласково сказала подруга, гладя ее по голове. – Я очень этому рада.
Матилди не стала рассказывать, что они с Валдомиру были в больнице, что она уже в курсе всех новостей. Зато Лавиния в подробностях рассказала ей обо всем, что было в больнице, и как она оттуда убежала.
– Чего я там только не передумала, пока сидела в этой бесконечной очереди, в белом коридоре, – говорила Лавиния. – Всю свою жизнь снова пережила, а когда поняла, что сейчас выйду оттуда без ребенка, то почувствовала: мне путь один – топиться. Ну можно еще таблеток наглотаться. А жить не для чего и нечем. И так я все это явственно увидела, поняла, прочувствовала, что убежала. Я ведь его люблю, – ласково сказала она, поглаживая себя по животу, – ведь он у меня от Валдомиру...
– Я очень рада, что ты выбрала жизнь, – со вздохом облегчения сказала Матилди. – А куда ехать надумала?
– В монастырь.
Матилди изумленно посмотрела на Лавинию – чем-чем, а большой религиозностью ее подруга никогда не отличалась.
– Стоит ли? – спросила она с сомнением. – Ты ведь заплатила штраф в полиции?
– Заплатила. Первым делом в полицию пошла, а потом к Освалду.
– Ну вот видишь! Значит, Элпидеу больше не будет к тебе приставать, я уверена. А Освалду, вполне возможно, снова даст тебе товар. Ну и будешь жить себе потихоньку. Как-нибудь уж прокормишься. Ты в монастырях никогда не жила, может, не приживешься...
– О монастыре я по дороге вспомнила, и, наверное, не случайно. Помнишь, ты Изауру ко мне приводила и она сказала: помолись, доченька, за себя и за меня. Я пошла в церковь, поставила свечки Божьей Матери. А одна женщина мне там и рассказала, что при монастырях есть приюты для матерей-одиночек. Там и с малышом помогут, и заработать дадут. Место там тихое, спокойное, буду жить с монахинями. Может, потом вообще в монастырь уйду.
Лавиния не сказала, что, разбирая вещи, наткнулась на ночную рубашку, которую ей подарил Валдомиру, и вымочила ее всю слезами, но с собой не взяла, так и оставила лежать на полочке в пустом шкафу.
– Ты? В монастырь? – снова с сомнением покачала головой Матилди.
– Не с монахинями ты будешь жить, а со мной, – произнес мужской голос.
Обе женщины обернулись – на пороге стоял Валдомиру. Для Лавинии его появление было похоже на чудо. Да и дл Матилди тоже. Он, видно, хорошенько подумал, прежде чем принял свое решение.
– Я узнал, что ты ждешь от меня ребенка, и забираю тебя к себе. Это единственное, что я сейчас могу для него сделать. Мои средства ограничены, но кров над головой и питание я могу тебе обеспечить.
– А кто тебе сказал, что я к тебе поеду? – тут же возмутилась Лавиния. – Это ты его сюда вызвала? – накинулась она на подругу. – Да она тебе наврала, мой ребенок совсем от другого мужчины!
Валдомиру закатил глаза и стиснул зубы. Решение взять к себе Лавинию далось ему нелегко. Но у него перед глазами была судьба Клариси и ее несчастной матери. Может быть, этот ребенок послан ему во искупление того давнего греха, его молодого легкомыслия. Он не мог оставить без поддержки женщину, которая ждала от него ребенка.