— Что вам угодно? — спросил хозяин дома, и голос его звучал совершенно трезво.
Честно признаться, я ошалела. Даже больше, чем при первом брошенном на таксиста взгляде. С ума сойти можно.
— Могу я задать вам несколько вопросов? — спросила я, с трудом добившись твердого звучания голоса.
— Да, разумеется. Может быть, войдете? — предложил Тушнинский. — А вы вообще-то кто?
— Татьяна Иванова, частный детектив, — представилась я, окончательно взяв себя в руки.
— Очень приятно, никогда еще не видел частных детективов, — и Павел подтвердил слова действием, принявшись довольно бесцеремонно меня рассматривать. — Входите же!
Я прошла в чистенькую, на мой непритязательный взгляд, прихожую и приступила к беседе.
— Вы вчера подвозили Илью Станиславовича Курского?
— Я не спрашиваю, как зовут моих пассажиров, — логично ответил Тушнинский.
А я подумала, что, должно быть, приобрела страшное заболевание под названием «мозговой разжиж». Мне никак не удавалось оторвать взгляд от странных и притягательных глаз мужчины, и он это прекрасно понимал. Эй, Татьяна Александровна, держите себя в руках! А лучше… — взгляд мой скользнул по сильным широким ладоням Тушнинского — лучше в ежовых рукавицах! — одернула я себя. И сказала, сформулировав вопрос более конкретно:
— В двенадцать часов, адрес: Романовская, 24.
— А, теперь ясно. Холеный парень с чемоданом? Вы тоже им интересуетесь?
— А что, еще кто-то интересовался?
— Да, вчера. Но по телефону, и мужчина, — плотоядно ухмыльнулся Павел.
— И куда же вы его доставили? — осведомилась я, уставившись на носки собственных ботинок.
— Довез до автовокзала, там высадил и уехал.
— Где конкретно вы его высадили? — уточнила я чуть дрогнувшим голосом, разозлившись на себя за это. Злость придала сил.
— Напротив будки ГИБДД, — ухмыльнулся мужчина.
— Может быть, вы заметили — в его поведении было что-то странное?
— Странное? Не знаю. Разве что нервничал немного, оглядывался несколько раз назад, — пожал мощными плечами Тушнинский. — Не знаю, является ли это странным. Мне показалось, что он отправился от благоверной к любовнице, поэтому и переживал: а вдруг заметит, — добавил он с тонким намеком.
— А во что он был одет, вы не могли бы описать? — проигнорировав намек, деловым тоном спросила я.
— Длинный кожаный плащ, — пожал плечами таксист. — Черно-синего цвета. И шапка, обычная, из черного меха.
Поблагодарив его за информацию, я ретировалась. Уже хорошо — на след Курского я вышла. Типа с интеллигентной физиономией в длинном плаще и с чемоданом наперевес внимательные люди вряд ли пропустят. Найти бы их еще… Правда, автовокзал — место суетливое, Курский мог и затеряться в толпе.
Куда же он намылился? Взял билет на автобус до одного из районных центров? Так вычислить это — раз плюнуть, если рассудить. Да и отыскать приезжего в небольшом городке, где все друг друга знают, легче легкого.
Впрочем, может быть, он заметал следы… Тогда… Надежда только на наблюдательность лоточников, киоскеров и… кто там еще на автовокзале отирается? О, на бомжей и попрошаек. Может, хоть один человечек вспомнит Илью Станиславовича Курского? Хотя труд предстоит адов — расспросить всех о том, куда отправился человек, появившийся на вокзале вчера, в середине дня. Веселенькое занятие мне предстоит… Может быть, зря вы согласились взяться за это дело, а, Татьяна Александровна? Поступили не подумавши? Да ладно, поздно себя корить. Тем более денежки шуршали очень даже приятно.
О, точно! Деньги у меня появились, надо закупить сигарет.
Я подошла к коммерческому ларьку, расположенному напротив дома таксиста, и купила наконец-то любимые сигареты, не думая о цене. Качественные сигареты для детектива Ивановой, которая может хорошо размышлять только за свежесваренным кофе, вооружившись сигаретой, тоже входят в статью расходов.
Погрузившись в машину и заведя мотор, я выкурила сигарету, после чего только и тронулась с места. И поехала к автовокзалу.
Припарковавшись и покинув теплый салон своей «девятки», я сразу погрузилась в вокзальную толчею. Ноги чуть подгибались — езда по скользкой трассе не доставила неземного блаженства. А может быть, у меня неправильное мировосприятие? И мне должно было быть приятно, когда машину заносило на каждом повороте, и она то и дело норовила сцепиться в любовной схватке с ближайшим столбом? Я улыбнулась своим мыслям и чуть прибавила шагу, хотя идти по скользкому тротуару тоже было не слишком в удовольствие.
Первым делом я направилась к будке ГИБДД. Нет, общаться с ментами в мои планы не входило — пока что мое следствие с милицейским не пересекается. Просто у будки, вольготно расположившись, сидел мужик в омоновской форме, с несчастным выражением на широкой, с эту самую ментовскую будку, физиономии. Перед столь колоритной личностью стояла шапка-ушанка. А в руках — гитара. И «омоновец» выводил какие-то заунывно-блатняковские рулады, с чувством ударяя по струнам. Странно, почему менты не чешутся? Парень — один из них и подрабатывает на хлеб насущный? Или они просто наслаждаются блатной лирикой, по духу им близкой?
Я подошла к этому типу и склонилась над ним. Глаза «бомжебарда» заинтересованно блеснули, и он патетично заявил, на миг прервав терзанье струн:
— Я пою для вас, красавица!
После чего с новой силой завыл нечто про любовь, войну и под конец два выстрела, насколько я поняла. По крайней мере через слово мелькали могилки, кресты и тому подобные причиндалы загробной жизни. Устав слушать этот бред, я махнула рукой, в которой зашелестела купюрка. Мужик, как загипнотизированный, потянулся вслед за моей рукой, к счастью, прекратив издеваться над несчастным, уже скрежещущим от неблагоприятных погодных условий инструментом.
— Вчера сидел здесь? — деловым тоном задала я вопрос.
— Каждый день сижу, — буркнул он, не отводя взгляда от моей ладони с шуршащей, такой соблазнительной денежкой! Гораздо более соблазнительной, чем я сама, как это ни обидно. — А чего надо?
— Ты хоть иногда на публику смотришь? — полюбопытствовала я, присаживаясь на корточки и закуривая. Прохожие на меня косились, но мне это в принципе по барабану. Пусть думают что хотят, ну их, в самом деле!
— Конечно, — удивленно ответил мужик. А я разглядела, сколь искусно он загрязнил свою физиономию. Не бомж, сто процентов. Так, подрабатывает. — Надо же видеть, кто как реагирует.
— Так ты психолог! — протянула я чуть насмешливо. Он ощетинился было, но я поспешно добавила: — Вот психолог-то мне и нужен!
— А что надо-то? — полюбопытствовал мужик.
— Вчера, после двенадцати, ориентировочно — до часа дня, здесь должно было остановиться такси.
— Ну да, такая бледно-желтая машина с черными клеточками на боку и «шапочкой» на крыше, — обрадованно подтвердил мужик. И вновь вожделенно посмотрел на зажатые в моей ладони деньги.
Я понимающе хмыкнула и осведомилась:
— Как выглядел пассажир?
«Бомж» наморщил лоб, демонстрируя интенсивную умственную деятельность. Пробежался кончиками пальцев по гитарным струнам, инструмент обиженно звякнул. Наконец тип заявил:
— Вышел мужик в кожаном плаще, с коричнево-рыжим чемоданом в руке.
— Та-ак, отлично, — протянула я нарочито обыденно — пусть не думает, что его сведения ценны. Я недостаточно богата, чтобы переплачивать за информацию. — Вот посмотри, это он? — показала я фотографию, выудив ее из кармана.
Я ожидала получить жаркий утвердительный ответ, но мужик пожевал губами, смущенно покачал головой и передернул плечами, неуверенно откликнувшись:
— Да вроде похож… Тоже в очках был. А может, и не он — черт его знает.
— Куда он пошел? — полюбопытствовала я, поеживаясь на промозглом ветру.
— Во-он к тем лоткам, вроде бы к кассам, — не излучая особой уверенности, предположил «омоновец» и махнул рукой в сторону.