– Ещё не остывшее расплавленное вещество! – закричал кто-то из слушателей.
– Верно! – подхватил Знайка. – Ещё не остывшее расплавленное вещество, то есть, попросту говоря, жидкость.
– Вот видите, сами говорите – жидкость, – усмехнулся Звездочкин. Откуда же в Луне взялась пустота, если там была жидкость, садовая вы голова?
– Ну, об этом совсем нетрудно догадаться, – невозмутимо ответил Знайка. – Ведь раскалённая жидкость, окружённая твёрдой оболочкой Луны, продолжала остывать, а остывая, она уменьшалась в объёме. Вы, надо полагать, знаете, что каждое вещество, охлаждаясь, уменьшается в объёме?
– Надо полагать, знаю, – сердито буркнул профессор.
– Тогда вам всё должно быть понятно, – обрадованно сказал Знайка. Если жидкое вещество уменьшалось в объёме, то внутри Луны само собой должно было получаться пустое пространство на манер воздушного пузыря в бутылке. Это пустое пространство делалось все больше и больше, располагаясь в центральной части Луны, так как остававшаяся жидкой масса притягивалась к твёрдой оболочке Луны, подобно тому как притягивались остатки воды к стенкам бутылки, когда она находилась в состоянии невесомости. Со временем жидкость внутри Луны и вовсе остыла и затвердела, как бы прилипнув к твёрдым стенкам планеты, благодаря чему в Луне образовалась внутренняя полость, которая постепенно могла заполниться воздухом или каким-нибудь другим газом.
– Верно! – закричал кто-то.
И сейчас же со всех сторон раздались крики:
– Верно! Правильно! Молодец, Знайка! Ура!
Все захлопали в ладоши. Кто-то крикнул:
– Долой Звездочкина!
Сейчас же двое коротышек схватили Звездочкина – один за шиворот, другой за ноги – и стащили его с трибуны. Несколько коротышек подхватили Знайку на руки и потащили к трибуне.
– Пусть Знайка делает доклад! – кричали вокруг. – Долой Звездочкина!
– Дорогие друзья! – говорил Знайка, очутившись на трибуне. – Я не могу делать доклад. Я не подготовился.
– Расскажите про полёт на Луну! – кричали коротышки.
– Про состояние невесомости! – кричал кто-то.
– Про Луну?.. Про состояние невесомости? – растерянно повторял Знайка. – Ну ладно, пусть будет про состояние невесомости. Вы, наверно, знаете, что космическая ракета, для того чтобы преодолеть притяжение Земли, должна приобрести очень большую скорость – одиннадцать километров в секунду. Пока ракета набирает эту скорость, ваше тело испытывает большие перегрузки. Вес вашего тела как бы увеличивается в несколько раз, и вас с силой прижимает к полу кабины. Вы не можете поднять руку, вы не можете поднять ногу, вам кажется, что все ваше тело как бы налилось свинцом. Вам кажется, будто какая-то страшная тяжесть навалилась на вашу грудь и не даёт вам дышать. Но как только разгон космического корабля прекращается и он начинает свой свободный полёт в межпланетном пространстве, перегрузки кончаются, и вы перестаёте испытывать силу тяжести, то есть, попросту говоря, теряете вес.
– Расскажите, что вы чувствовали? Что вы испытывали? – закричал кто-то.
– Первое моё ощущение при потере веса было, будто из-под меня незаметно убрали сиденье и мне не на чём стало сидеть. Ощущение было такое, будто я потерял что-то, но никак не мог понять что. Я почувствовал лёгкое головокружение, мне стало казаться, будто кто-то нарочно перевернул меня вниз головой. Вместе с тем я ощутил, что внутри у меня всё замерло, похолодело, как при испуге, хотя самого испуга и не было. Подождав немного и убедившись, что со мной ничего плохого не сделалось, что я дышу, как обычно, и вижу все вокруг, и соображаю нормально, я перестал обращать внимание на замирание в груди и в области живота, и это неприятное ощущение прошло само собой. Когда я огляделся вокруг и увидел, что все предметы в кабине на месте, что сиденье, как и прежде, находится подо мной, мне перестало казаться, что я перевёрнут вниз головой, и головокружение тоже прошло…
– Рассказывайте! Рассказывайте ещё! – завопили коротышки хором, увидев, что Знайка остановился.
Некоторые от нетерпения даже застучали по полу ногами.
– Ну так вот, – продолжал Знайка. – Убедившись, что все в порядке, я хотел опереться о пол ногами, но сделал это так резко, что подскочил кверху и ударился головой о потолок кабины. Я не учёл, понимаете, что моё тело потеряло вес и что теперь было достаточно лишь небольшого усилия, чтоб подскочить на страшную высоту. Поскольку моё тело совсем ничего не весило, я мог свободно висеть посреди кабины в любом положении, не опускаясь вниз и не поднимаясь вверх, но для этого нужно было вести себя осторожно и не делать резких движений. Вокруг меня так же свободно плавали предметы, которые мы не закрепили перед отправлением в полёт. Вода из бутылки не выливалась даже в том случае, если бутылку перевёртывали вверх дном, но если удавалось вытряхнуть воду из бутылки, то она собиралась в шарики, которые тоже свободно плавали в пространстве до тех пор, пока не притягивались к стенам кабины.
– А скажите, пожалуйста, – спросил один коротышка, – у вас в бутылке была вода или, может быть, какой-нибудь другой напиток?
– В бутылке была простая вода, – коротко ответил Знайка. – Какой же мог быть другой напиток?
– Ну, я не знаю, – развёл коротышка руками. – Я думал, ситро или, может быть, керосин.
Все засмеялись. А другой коротышка спросил:
– А вы привезли что-нибудь с Луны?
– Я привёз кусочек самой Луны.
Знайка достал из кармана небольшой камешек голубовато-серого цвета и сказал:
– На поверхности Луны валяется множество разных камней, и притом очень красивых, но я не хотел их брать, так как они могли оказаться метеоритами, случайно занесёнными на Луну из мирового пространства. А этот камень я отбил молотком от скалы, когда мы опускались в лунную пещеру. Поэтому вы можете быть вполне уверены, что этот камень – кусок самой настоящей Луны.
Кусочек Луны пошёл по рукам. Каждому хотелось поближе посмотреть на него. Пока коротышки разглядывали камень, передавая его из рук в руки. Знайка рассказывал, как они с Фуксией и Селёдочкой путешествовали по Луне и что там видели. Всем очень понравился Знайкин рассказ. Все остались очень довольны. Только профессор Звездочкин был не очень доволен. Как только Знайка кончил свой рассказ и сошёл с трибуны, профессор Звездочкин выскочил на трибуну и сказал:
– Дорогие друзья, нам всем было очень интересно послушать про Луну и про всё прочее, и я от имени всех собравшихся приношу сердечную благодарность знаменитому Знайке за его интересное и содержательное выступление. Однако… – сказал Звездочкин и со строгим видом поднял кверху указательный палец.
– Долой! – закричал кто-то из коротышек.
– Однако… – повторил, повышая голос, профессор Звездочкин. – Однако мы собрались здесь вовсе не для того, чтоб про Луну слушать, а для того, чтоб обсудить Знайкину книжку, а поскольку книжку не обсудили, то, значит, не выполнили того, что было намечено, а раз не выполнили того, что было намечено, то надо будет всё-таки выполнить, а раз надо будет всё-таки выполнить, то придётся всё-таки выполнить и подвергнуть рассмотрению…
Никто так и не узнал, что хотел подвергнуть рассмотрению Звездочкин. Шум поднялся такой, что ничего уже нельзя было понять. Отовсюду слышалось только одно слово:
– Долой! Двое коротышек снова бросились на трибуну, один схватил Звездочкина за шиворот, другой за ноги, и поволокли его прямо на улицу. Там его посадили в скверике на траву и сказали:
– Вот когда полетишь на Луну, будешь выступать на трибуне, а сейчас пока посиди здесь на травке. От такого бесцеремонного обращения Звездочкин ошалел настолько, что не мог произнести ни слова. Потом он понемногу пришёл в себя и закричал:
– Это безобразие! Я буду жаловаться! Я напишу в газету! Вы ещё узнаете профессора Звездочкина! Он долго так кричал, размахивая кулаками, но, увидев, что все коротышки разошлись по домам, сказал: