– Я знаю, тебе не понравится, но я снова это сделаю, если возникнет необходимость сохранить то, что мне принадлежит.
На грудь его что-то капнуло, и Дункан, подняв голову, увидел, что Бет плачет.
– Ну что ты, детка, все не так уж плохо. Ты будешь полноправной хозяйкой в замке, и, кроме того, тебе не придется больше бранить меня за то, что я ношусь за тобой по двору, сверкая глазами.
Бет стукнула его по животу.
– Не шути, когда речь идет о войне, Дункан Ангус Макдугал. Тебя могут убить или изувечить…
Дункан прижал палец к ее губам.
– Хорошо, не буду, если ты из-за этого так расстраиваешься.
Она вновь устроилась у него на груди.
– Честно говоря, я очень расстраиваюсь.
Дункан с удивлением понял, что он небезразличен жене. Быть может, она все-таки не покинет его, даже если не родит ребенка?
– Бет, чего ты хочешь больше всего на свете?
Она вновь пристально взглянула на него, и Дункан опять заметил у нее в глазах слезы. Но он так ничего и не услышал от нее: вместо ответа Бет, наклонившись, нежно поцеловала его в губы.
На следующее утро в отличие от остальных членов клана, которые громкими криками, гиканьем и свистом подбадривали дравшихся на мечах Дункана и Ангуса, оглашая при этом двор замка звоном стали и треском дерева, Бет при каждом ударе вздрагивала и сжимала руки с такой силой, что ногти впивались в ладони. Она ужасно жалела, что предложила Дункану поупражняться перед турниром. Как они могли подтрунивать друг над другом и смеяться, одновременно пытаясь снести друг другу головы с плеч, было выше ее понимания.
– Не волнуйтесь, миледи, – прошептала, подходя к ней Флора. – Ваш муж великолепно умеет управляться с мечом. Смотрите, Ангусу еще ни разу не удалось выбить его из седла, а ведь он очень сильный и коварный.
Подвинувшись, чтобы дать Флоре место, Бет улыбнулась впервые за несколько часов.
– Доброе утро, Флора.
– Доброе утро.
Но улыбка Бет тотчас же сменилась гримасой, когда копье Ангуса ударило по мечу мужа с такой силой, что раздался громкий треск.
– Одна мысль о том, что он может упасть и погибнуть под копытами этого огромного животного…
Массивный боевой конь, на котором восседал Дункан, должно быть, весит целую тонну.
Флора покачала головой:
– Лошади никогда не наступают на что-то мягкое, миледи. Кроме того, Рэнсом очень привязан к своему хозяину и никогда не раздавит, если его вдруг выбьют из седла.
– Хочется верить, что вы правы.
Дункан рассказывал ей, что приобрел этого жеребца во Франции шесть лет назад и что такого умного животного ему еще никогда не доводилось видеть.
– Я вижу, вы прикололи брошь, – шепотом проговорила Флора.
– Да. Она очень красивая, Флора. Еще раз вас благодарю.
– Не стоит благодарности. Я пришла спросить вас, вы видели шерстяную ткань, которую совсем недавно соткала жена Шона? Она такая тонкая и мягкая, просто загляденье.
– Мне бы очень хотелось на нее взглянуть.
Бет действительно ужасно хотелось посмотреть, каким кустарным производством располагал Дункан: прожив всю жизнь в двадцать первом веке, она наверняка могла бы дать какой-нибудь дельный совет по его усовершенствованию, чтобы предприятие могло приносить стабильный доход. Тогда Дункан остался бы дома, и ему бы не пришлось вновь становиться наемным солдатом ради заработка.
– Давайте посмотрим ткань, миледи, после того как мужчины закончат поединок. Жена Шона живет вон в той деревне. – Флора указала на холм, возвышавшийся справа от Драсмура. – Там же находится и ткацкий станок.
– Хорошо. Я очень вам благодарна за это предложение.
С того дня, как в гостях у них побывал Брюс, Флора сильно изменилась. Всю эту неделю она первой появлялась в зале, чтобы помочь накрыть столы к обеду. Радуясь тому, что Флора решила выказать ей свое расположение еще одним способом, Бет сказала:
– Мне всегда хотелось посмотреть, как работает ткацкий станок.
– Вот и отлично. Кто-нибудь из рыбаков может отвезти нас в Драсмур, а к обеду мы уже вернемся.
– Ну, женушка моя? – спросил, подходя к Бет и стягивая шлем, Дункан. Его мокрые от пота волосы прилипли к голове. – Что скажешь? Теперь ты убедилась, что я отличный воин?
Он был невероятно доволен собой, и Бет искренне ответила:
– Да, милорд. Такого великолепного воина, удалого и отважного, я в жизни не видела.
Она и в самом деле так считала: в поблескивающих на солнце доспехах, высокий, красивый, Дункан определенно являл собой образец мужественности.
Стянув латные рукавицы, он подхватил ее на руки и прошептал:
– Я рассеял твои страхи, детка?