– Не совсем. Я оставила им записку. Сказала, что меня никто не похитил и т.д. В общем, я сказала, что не могу там больше жить.
– Хотя, со временем они выяснили.
– Да. Но к тому времени я была готова выйти замуж, и они не смогли бы ничего с этим поделать.
– Расскажи мне о замужестве, о твоей жизни с Джозефом.
– О, было чудесно. Первое время. Он бы так не похож на других мужчин, не похож на тех мальчишек, с которыми я выросла. Их обычное свидание – это ощупывания на заднем сидении «Камаро». Это было не для меня. Но Джозеф – он был очень вежливый. И добрый. Благородный даже. – Глаза ее стали нежными от воспоминаний.
(от пер. Камаро – Chevrolet Camaro («Шевроле́ Кама́ро») – культовый американский легковой автомобиль, выпускавшийся подразделением Chevrolet корпорации GM как модель с 1967 по 2002 год.)
– Мы стали ходить на свидания. На настоящие. То в дорогой ресторан, то в кинотеатр. Или просто гуляли вдоль реки, чтобы наблюдать за гребцами. Он держал меня за руку и говорил, что наслаждается моим обществом. Я чувствовала себя чудесно. Любила и была любимой. Он не был напористым. Никогда не заходил дальше нежного поцелуя в щеку. И когда он предложил мне выйти замуж, конечно, я сказала, да. Кто бы отказался? Я думала, что это хороший выбор на всю жизнь. Ну и что, что он не рассказал мне, чем живет. – Она произнесла это с ироничной ухмылкой. – Я была маменькина дочка, как я могла поступить по-другому? Я бежала через полстраны, чтобы закончить жизнь так же, как и она.
– А что случилось?
– Думаю, сначала я заметила, что со свадьбой что-то не так. Я надеялась, что свадьба будет малочисленная, только для своих. А все было иначе. Церковь была заполнена здоровыми мужчинами в черных костюмах. Я даже увидела под их пиджаками по одному или по два оружия. Когда я спросила Джозефа, кто эти люди, он только улыбнулся и сказал, чтобы я об этом не беспокоилась, что они просто партнеры по бизнесу. Это была тема, которую он всегда сворачивал. Партнеры по бизнесу. После свадьбы, он стал оставлять меня часто одну. Уходил на несколько часов и даже дней. Он всегда объяснял отсутствие работой, и просил, чтобы я не беспокоилась. Поначалу, так и было. Во-первых, я только вышла замуж, правильно? У него был прекрасный дом, в хорошей части города, с приличным двором и даже с домработницей. Она не очень хорошо говорила по-английски, но иногда составляла мне компанию. Джозеф, когда был дома, все еще обходился со мной, как с хрупкой принцессой. Он всегда был очень внимательным и любящим. Это изменилось через год.
Зена напряглась, подаваясь вперед. – Он плохо обращался с тобой?
– О, нет, ничего такого. Ну, не физически, по крайней мере. Хотя мне и потребовался целый год, но я окончательно выяснила настоящее предназначение жены в большой итальянской католической семье. И я оказалась не очень хороша для этой роли.
– Ты не забеременела.
– Точно. Этого не случилось не потому, что мы не пытались. Я даже ходила к доктору. Все было в порядке.
Усмехаясь, Зена прокомментировала. – Держу пари, твой муж и не думал сходить провериться.
– Ты выбиваешь тысячу сегодня, Зена, – ответила Сара с сарказмом. – Видимо, не было такого понятия, как бесплодный итальянский мужчина. Это говорилось мне довольно часто, поэтому я предположила, что должно быть так и есть. Правильно? С каждым месяцем, когда я не беременела, он расстраивался все сильнее. Он начал выговаривать мне, что я могла бы что-то с этим сделать. Что я не достаточно прилагаю усилий. Господи, я не знаю. Потом стали проскальзывать такие вещи. Он говорил мне, что я ставлю его в неудобное положение, что я принижаю его мужское достоинство, что я позорю его перед Семьей.
– Тогда он и сказал тебе.
– Да. Все окончательно прояснилось для невежественного ребенка из Айовы. Я жена Мафии. – Она снова посмеялась над собой. – Потом, как-то ночью, он пришел домой с ночной вечеринки с дружками. Пьяные в стельку. Схватил меня за руку и потащил к машине. Он не сказал, куда мы собираемся. Вообще ничего не сказал. Не думаю, что я когда-либо была так напугана в своей жизни, как в ту ночь. Он вез на запад, за пределы города, в леса за Valley Forge. Мы остановились на пустынной грязной дороге, он вышвырнул меня из машины и повел к багажнику. Потом открыл его.
Сара закрыла глаза и прикрыла лицо руками от воспоминаний о той ужасной ночи.
– Что случилось? – Мягко спросила Зена. Ей хотелось закричать от ярости из-за насилия над женщиной, но было необходимо знать, было ли это большой частью в мозаике, которую она распутывает.
– Там было тело, – сказала женщина сквозь зубы. – Самое что ни на есть мертвое тело. Горло было перерезано. А кисти рук… отрублены.
Сара зарыдала. Зене приходилось прилагать огромное усилие, чтобы усидеть на месте.
– Его пенис был запихан в рот. О, Боже, это было ужасно!
Усилие, которое Зена прилагала, чтобы усидеть, разрушилось, когда девушка разразилась рыданием. Зенина битва с собой была проиграна. Каждый кусочек души был переполнен желанием защищать и оберегать скорбящую женщину. Она быстро встала со стула и села рядом с Сарой на кровать, заключив ее в сильные объятия. Длинные пальцы нежно гладили светлые волосы. Воин почувствовала, что частично боль отступила. Каждый мускул, каждый изгиб, каждый дюйм тела сжимал ее крепко, легко заполняя пустоты в душе у Зены. Черта, отделяющая прошлое и настоящее, стерлась, затем исчезла. – Все хорошо, – проворковала она мягко, нежно поглаживая любимые косы. – Все хорошо, я поняла. Ты теперь в безопасности. Я здесь. Я все понимаю.
Мягкие нежные слова подействовали на израненное сознание Сары, как бальзам, и она инстинктивно среагировала на них, глубже зарываясь в объятия Зены. Руки приподнялись по собственному желанию и обвились вокруг тонкой талии темноволосой женщины. Когда руки снова сжали железные связки мышц сильной спины Эквалайзера, Сара поняла, что это женщина была чем-то большим, чем казалась. "Доверься ей", – сказал разум. "Она не навредит тебе. Доверься ей. С ней ты защищена. Доверься".
И Сара позволила себе отпустить ужас и горе, которое она держала внутри себя. Она заплакала, сильно и тяжело, уткнувшись в мягкий холопок рубашки Зены, обвитая длинными, сильными руками, чувствуя защищенность, уверенность, которую никогда не испытывала. Это почему-то казалось правильным, и она не задавала вопросов чувствам.
Душа Зены разрывалась между отчаянным желанием дать волю чувствам, которые были вызваны объятием Сары, и даже большим отчаянным желанием отстраниться от них. Гостиничная комната стала лесной поляной, потом разрушенным храмом.
– Зена?
– Я здесь, Габриэль.
– Больно внутри.
– Что?
– Все изменилось. Все.
– Эй. Все будет хорошо. Я обещаю.
"Так, достаточно", – строго приказал разум. "Предполагалось, что ты успокоишь ее. У тебя будет время купаться в своей жалости, воин. Сейчас нужно оказать поддержку".
Когда Зена почувствовала, что рыдания стихают, немного высвободилась и приподняла подбородок Сары. Большой палец легонько прикоснулся к мягкой щеке, захватывая слезинку. Она моргнула, чтобы разрушить нефритовые чары, которые угрожали снова смести ее мир. – Ты в порядке? – наконец сказала она, удивляясь наличию голоса от всего происходящего.
Улыбнувшись сквозь слезы, Сара кивнула, не ослабляя хватку. – Ага, – сказала она, шмыгая носом. – Со мной все хорошо.
– Ты не должна мне больше ничего рассказывать, Сара. Я узнала все, что нужно. – Она немного отодвинулась назад. Бровь приподнялась, когда почувствовала, что девушка сильнее сжала ее.
– Мне… мне хочется закончить, если ты не возражаешь. Чувствую, что лучше высвободить все наружу. Я никогда не рассказывала эту историю психологу. – Она снова шмыгнула носом. – Он дал мне только немного валиума от ночных кошмаров, и я их потеряла. Может быть, если я расскажу тебе все, кошмары прекратятся, – прошептала она.