Он берет книжную закладку – единственную собственную сувенирную продукцию букинистического – и с обратной стороны кое-что пишет.
– Беа! – зовет он и подталкивает записку по стойке подруге. – Закроешь магазин?
– У меня своих дел полно, – огрызается та, но затем переводит взгляд вниз.
Аккуратным почерком Генри на закладке написано: «Абонемент в библиотеку “Последнее слово”».
– Повеселитесь там как следует, – ухмыляется Беа, махая им вслед.
VII
5 сентября 2013
Нью-Йорк
Иногда Генри хочет обзавестись кошкой.
Вообще-то можно было бы приютить Томика, но приблудыш неотделим от «Последнего слова», и Генри терзает суеверное подозрение, что, если попытаться унести дряхлого кота из букинистического, он превратится в пыль, прежде чем окажется дома.
Генри знает, слишком мрачно думать так о людях и домах, то есть в данном случае о домашних животных и их домах, но уже опустились сумерки, и он перебрал с виски. Беа проводит лекцию, Робби отправился на представление приятеля, поэтому Генри остался один.
Он возвращается в пустую квартиру, жалея, что у него нет кота или хотя бы кого-то, кто бы его ждал.
Входя, Генри пробует, как звучат эти слова:
– Привет, котик, я дома… – произносит он, лишь после понимая, как это выглядит: двадцативосьмилетний холостяк, который разговаривает с воображаемым питомцем, и ему становится еще хуже.
Достав из холодильника пиво, Генри таращится на открывалку – розово-зеленую штуковину в форме маски мексиканского рестлера, которую недавно привезла из Мехико Табита. Он с раздражением откладывает открывалку в сторону, принимается шарить в кухонном шкафу в поисках другой и находит деревянную ложку, магнит танцевальной труппы, кучку нелепых изогнутых трубочек для напитков. Озирается и обнаруживает еще десятки предметов, разбросанных по всей квартире. Все они принадлежат Табите.
Взяв коробку с книгами, Генри выворачивает ее на пол и сваливает туда фотографии, открытки, книги в мягкой обложке, пару балеток, кружку, браслет, расческу, еще фотографии.
Он допивает первую бутылку пива и открывает вторую об угол стойки, а затем продолжает собирать вещи, переходя из комнаты в комнату, не столько систематически, сколько погрузившись в собственные мысли. Через час коробка полна наполовину, но Генри уже выдохся. Ему больше не хочется этим заниматься, как и оставаться в квартире, которая кажется одновременно опустевшей и заваленной хламом. Слишком много пространства для размышлений и буквально нечем дышать.
Несколько минут Генри сидит, подергивая коленями, между пустыми пивными бутылками и наполовину заполненным ящиком, потом вскакивает на ноги и выходит и дома.
«Негоциант» набит битком. Здесь всегда так – это одна из тех забегаловок, чей успех объясняется удобным расположением, а не качеством выпивки. Местное заведение. Большинство завсегдатаев называют его просто «баром».
Генри проталкивается через толпу, занимает стул у края барной стойки с надеждой, что несмолкаемый шум заставит его хоть немного забыть об одиночестве. Сегодня за стойкой Марк, ему за пятьдесят, у него седые бакенбарды и улыбка как из модного каталога. Обычно уходит не меньше десяти минут, чтобы его дозваться, но сегодня бармен направляется прямиком к Генри, не обращая внимания на очередь. Генри заказывает текилу, и Марк возвращается с бутылкой и парой стопок.
– За счет заведения, – провозглашает он, наливая и себе.
– Я так хреново выгляжу? – бормочет Генри, выдавливая слабую улыбку.
Но во взгляде бармена нет ни малейшего сочувствия, только странная легкая дымка.
– Выглядишь ты отлично, – отвечает Марк. Прямо как Мюриэль.
Он впервые произносит больше одного предложения – обычно лишь уточняет заказы да кивает.
Они чокаются стопками, и Генри заказывает еще, а потом еще. Он знает, что пьет слишком много и слишком быстро, заливая текилой пиво, которым налакался дома, и виски из букинистического.
К бару подходит девушка и бросает взгляд на Генри.
Она отворачивается, а потом смотрит на него снова, будто заметила впервые. И опять в ее глазах тот блеск, светлая пелена. Девушка наклоняется к нему, и Генри сквозь шум не слышит ее имени, да это и не важно.
Они изо всех сил стараются перекричать посетителей, и незнакомка кладет руку ему на запястье, потом на плечо и наконец запускает пальцы в волосы Генри.
– Давай ко мне? – зовет она, и Генри очарован страстью, звучащей в ее голосе, неприкрытым желанием.
Но вскоре подходят друзья незнакомки и забирают ее с собой. Их глаза тоже сияют, когда они говорят «извини», «ты славный парень» и «удачного вечера».