У Адди земля уходит из-под ног.
– Думаешь, подобное могло ускользнуть от моего внимания?
Крепко зажмурясь и взявшись за руки, Адди и Генри лежат на траве в парке. Она смотрит в ночное небо и смеется, радуясь, что Люк наконец совершил ошибку.
– Наверное, ты считала себя такой умной, – замечает он, возвращая ее в настоящее. – Возлюбленные, которых случайно соединили звезды. Каковы были шансы, что вы встретитесь – люди, продавшие душу, притом оба связанные со мной, чьи проклятья взаимоуничтожаемы? Ведь правда очевидна как никогда – это я подтолкнул к тебе Генри. Вручил, завернув и перевязав ленточкой, как подарок.
– Но зачем? – спрашивает Адди, с трудом выдавливая слова. – Зачем тебе это?
– Потому что этого ты и хотела. Так хотела удовлетворить свою потребность в любви, что ничего кроме нее не замечала. И я дал тебе это – подарил Генри. Надеюсь, теперь до тебя дошло, что любовь не стоит даже крошечного уголка в твоей душе, который ты для нее отвела. Уголка, куда ты меня не пускала.
– Еще как стоит.
Он ласково касается ее щеки.
– Все кончится, когда он уйдет.
Адди отшатывается от него. От слов Люка, от его руки.
– Это жестоко, Люк, даже для тебя.
– Нет, – огрызается он, – жестоко было бы дать ему десяток лет вместо одного года. Жестоко было бы позволить тебе прожить рядом с ним всю жизнь и наблюдать, как ты оплакиваешь потерю.
– Я бы все равно выбрала его! Ты ведь не собирался возвращать ему жизнь, правда?
Люк склоняет голову.
– Уговор есть уговор, Аделин. Он обязателен к выполнению.
– Значит, ты затеял все это, чтобы помучить меня…
– Нет! – рявкает Люк. – Я просто хотел показать тебе, заставить тебя понять. Ты возвела любовь на пьедестал, но людская жизнь коротка, люди слабы, и любовь у них такая же. Неглубокая, недолговечная. Ты жаждешь человеческой любви, но ты не человек, Аделин. Ты перестала им быть сотни лет назад. Тебе нет места среди них, ты должна быть со мной.
Адди отступает, жаркий гнев, что полыхал внутри, превращается в лед.
– Наверное, для тебя это был суровый урок, – отвечает она. – Нельзя получить все, что хочешь!
– Что? – ухмыляется Люк. – Хотят малые дети. Будь это обычное желание, я бы давно избавился от тебя, – с горечью выплевывает он. – Это необходимость. Она болезненна, но терпения мне не занимать. Слышишь, Аделин? Я нуждаюсь в тебе. Как и ты нуждаешься во мне. Я люблю тебя так же, как ты меня любишь.
Его голос полон боли.
Возможно, именно из-за этого Адди хочется заставить его страдать еще сильнее.
Он хорошо обучил ее находить бреши в доспехах.
– В том-то и дело, Люк. Я тебя совсем не люблю.
Слова звучат мягко, спокойно, и все же в темноте они отдаются грохотом.
Шумят деревья, сгущаются тени, а глаза Люка горят таким цветом, какого Адди никогда раньше не видела. Ядовитым. И впервые за долгие столетия она боится.
– Неужели он столько для тебя значит? – спрашивает Люк твердым, как речные голыши, голосом. – Тогда иди. Проведи время со своим человеческим возлюбленным. Похорони его, поплачь по нему и посади дерево над его могилой. – Края силуэта Люка начинают размываться. – Я все еще буду здесь… Как и ты.
Он поворачивается и уходит.
Адди опускается на колени в траву.
Она сидит так, пока первые лучи солнца не пронзают небо, а потом наконец заставляет себя подняться. В тумане Адди плетется к станции метро, прокручивая в голове слова Люка.
Ты не человек, Аделин.
Думаешь, вы нашли друг друга?
Должно быть, ты считала себя такой умной.
Проведи время со своим человеческим возлюбленным.
Я все еще буду здесь.
Как и ты.
Когда она добирается до Бруклина, солнце уже всходит.
Адди останавливается купить завтрак в качестве шага навстречу, извинения за то, что отсутствовала всю ночь, и ее взгляд падает на пачку газет у газетного киоска. В верхнем углу стоит дата:
6 августа 2014.
Она покинула квартиру Генри тридцатого июля.
Проведи время с возлюбленным, сказал он!
И отобрал его, украл не одну ночь, а целую неделю. Семь дней стерты из ее жизни… и из жизни Генри.
Адди бежит.
Врывается в дом, мчится по лестнице, роется в сумочке, но ключа нет, и тогда Адди принимается в отчаянии колотить в дверь кулаками. Ее охватывает ужас – вдруг мир изменился, вдруг Люк каким-то образом переписал не только время, забрал больше – забрал все.
Но щелкает замок, распахивается дверь, а за ней стоит Генри – измученный, растрепанный, и по его глазам Адди понимает: он вообще не ждал ее возвращения. Что в один из дней, в какой-то миг решил, что она ушла.