- Леон! - напала на него Зое. - Убавь телевизор! Мама хочет еще поспать.
Малыш повернул голову. Каштановые волосы и карие глаза, доставшиеся ему от отца.
- Она же не спит, - проворчал он и снова повернулся к персонажам на экране. Когда Зое подошла к нему, он схватил пульт и затолкал его под толстовку. Это был вызов.
- Отойди от экрана! - отругала его Зое. - Сядь хотя бы на диван и возьми наушники.
- Нет! - крикнул он и упрямо скрестил руки на груди. Пульт выпал из под толстовки, он быстро поймал его и снова засунул за шиворот, задев при этом кнопку. Телевизор переключился на другой канал, где репортер пытался перекричать шум футбольного матча.
- Дай сюда пульт, живо! - приказала Зое.
Леон соскочил с места.
- Нет! - ревел он с покрасневшим лицом.
Зое протянула руку, но Леон ударил по ней.
Ну, все, с нее хватит! Леон выпучил глаза от страха, когда она бросилась к нему и схватила за запястье.
- Отпусти меня, - кричал он так громко, словно она и правда делала ему больно. - Ай! Ай!
- Только попробуй еще раз ударить меня, - прошипела она. В ту секунду, когда и репортер и Леон набрали в легкие воздуха, Зое услышала легкий щелчок. Но прежде чем она поняла, что это за звук, Леон как змея выкрутился из ее рук и толкнул столик возле дивана. Поднос с пустыми кофейными чашками и тарелками с грохотом упал на пол. Повсюду на ковре лежали кексы. Леон подавился от испуга, начал хватать ртом воздух и кричать. От его крика у Зое закладывало уши. По телевизору громко кричал футбольный фанат с разрисованным лицом. В довершение всего в тот же момент раздался звонок в дверь. Зое сделала глубокий вдох, чтобы оставаться спокойной.
Если ее мать спала, то теперь-то уж она точно проснулась. В тот момент, когда Зое устояла перед охватившим ее желанием свернуть Леону шею, ей удалось-таки схватить падающий пульт. Тишина, наступившая после того как она нажала на кнопку и выключила телевизор, была оглушительной. Леон замолчал и уставился на кружку перед ногами. Только что Зое хотела придушить младшего брата, но теперь ей стало его жаль, такой у него был виноватый вид. Ей также стало стыдно за собственное раздражение, внезапную злость и грубость. Ему было всего пять лет, он часто был взвинченным и упрямым. Но это не причина без предупреждения нападать на него. Было бы вполне достаточно просто взять и выключить телевизор. Что же с ней происходит?
Опустившись на колени перед братом, Зое посмотрела на его заплаканное лицо.
- Ничего страшного, - мягко сказала она и провела рукой по волосам Леона. - Все в порядке, львенок. Смотри, тарелки все целые. Ничего не разбилось.
"По крайней мере посуда",- мысленно добавила она. - "Все в порядке Зое, разбитая посуда - это к счастью».
- Но ты же знаешь, что мы не должны шуметь, пока мама спит. Она работала всю ночь и должна отдыхать.
Леон шмыгнул носом, пробормотал что-то и, втянув плечи, вышел из комнаты.
В дверь еще раз позвонили. Зое поднялась и пошла к входной двери.
Паула была единственной девушкой, кому шли лиловые майки для бега, хотя этот цвет совсем не подходил к ее волосам цвета меди. Но Паулу вовсе не волновало, как она выглядела. Зое сомневалась, что по утрам она вообще смотрела, какие вещи брала из шкафа. Однако Паула могла завернуться в клетчатую занавеску и выглядеть при этом так, словно носит дизайнерскую вещь.
- Что у вас случилось? - спросила она, заходя в коридор.
- Все как обычно, - сухо ответила Зое. - Жизнь в сумасшедшем доме.
По Пауле было видно, что она раздумывала над тем, была ли это шутка или нет. Несправедливо было так думать, но Эллен бы не раздумывала ни секунды. Эллен бы просто рассмеялась.
В груди ощущалось нечто неприятное, горячее. Зое судорожно сглотнула, один раз, второй, чтобы избавиться от комка в горле.
- Все в порядке? - спросила Паула. - Тебе плохо? Ты вся побелела.
- Все отлично,- ответила Зое. - Только не начинай обращаться со мной черезчур деликатно.
Паула поправила ленту на голове, защищавшую от пота.
- Я и не обращаюсь,- сказала она, рассматривая белую спортивную одежду Зое. Паула выглядела так, словно у нее было еще что-то на душе, но она молчала. Именно в этом и была проблема Паулы. В ее молчании всегда было много, очень много слов.
- Я знаю, что Давид, возможно, тоже будет на площадке, - сказала Зое, нарушив молчание. - Я видела в расписании, что одиннадцатая играет в пятницу после обеда. Все в порядке. Не волнуйся, я не буду устраивать ему сцен. Я вижу его каждый день, забыла? Все прошло.
В данный момент это действительно было так. Перспектива увидеть на спортплощадке Давида не вызывала в ней ничего, даже никаких неприятных ощущений. Видимо, двадцати дней хватило, чтобы тоска по нему переросла в холодную, сдержанную ярость.
- Хорошо, - растянуто сказала Паула. Зое интересно было знать, действительно ли она производила на подругу впечатление девушки, способной потерять самообладание при виде бывшего парня. Паула посмотрела на наручные часы.
- Без пятнадцати три. Вперед!
Зое забежала в комнату и схватила мешок с кроссовками. Возле двери маленькой комнаты Леона, которую их мать называла "каморкой разбойника", она помедлила и прислушалась. За дверью слышался механический голос рассказчика сказок. На секунду у нее снова возникли угрызения совести, но потом Зое решила, что Леон сам справится. На полпути к двери, она вдруг вспомнила про хаос в гостиной.
- Я сейчас! - крикнула она Пауле, после чего поспешно собрала чашки и тарелки в кучу и поставила их на поднос. Затем Зое собрала разбросанное печенье, и выпрямляясь вдруг заметила какое-то движение у балконной двери, заставившее ее вздрогнуть.
На крошечном балконе стояла ее мать и смотрела на краны. На ней был голубой халат, а волнистые волосы торчали во все стороны. Это была красивая, полная женщина с уставшими после ночной смены в больнице глазами. Послеобеденное солнце накладывало тонкую, золотистую ауру на ее профиль. Зое не слышала, чтобы она проходила в гостиную, что наводило на мысль, что она уже достаточно долго находилась на балконе. Ну, конечно: щелчок, который услышала Зое. Это был замок балконной двери. С балкона она видела все, что происходило в гостиной, тем не менее, просто закрыла дверь и встала с правой стороны так, чтобы ее не было видно.
"Выключила, как программу телевидения», - подумала Зое. – «Переключила на краны". Она чуть не рассмеялась. Побег за стекло. Несколько минут свободного времени. Это был один из тех редких моментов, когда Зое хотелось подойти к матери, чтобы просто разделить с ней момент тишины. Но это, конечно же, было невозможно. Стекло между ними было непреодолимее стены. Зое еще ни разу не переступала порог балкона. По размеру он был не больше прикрепленной к фасаду здания коробки из под обуви. Мысль о том, чтобы выйти на него и почувствовать под ногами высоту шестого этажа, вызывала у нее головокружение.
Было хорошо снова быть в пути. Послеобеденное движение достигло высшей точки, весеннее солнце отражалось на капотах машин. На улице было слишком громко, чтобы разговаривать, а красные светофоры не давали им быстро двигаться вперед. Паула постоянно смотрела на часы. В том, что касалось пунктуальности, с госпожой Талис шутки были плохи.
Зое заметила, что опять нервно барабанила пальцами, на этот раз по мешку с кроссовками. Она огляделась, обвела взглядом окрестности и оторопела. Среди множества людей, ждавших со скучающим видом, когда светофор переключится на зеленый, она заметила движение. Кто-то шагнул в переулок. Она успела заметить только черную штанину, исчезнувшую за углом дома. Странно было то, что этот человек, очевидно, сделал шаг назад, словно хотел быстро скрыться из виду.
- Зое? Что такое? - на ходу крикнула Паула.
Зое резко повернулась и увидела, что светофор переключился на зеленый и люди уже почти перешли дорогу. Она поторопилась догнать Паулу.
- Ничего,- сказала она. - Я просто думала, что за нами кто-то наблюдает.
Спортивная площадка, принадлежавшая школе, но находившаяся от нее на расстоянии нескольких улиц, была не очень большой. И не мудрено, она была оторвана от постоянно растущего города, зажата между стеной, за которой находилась станция погрузки, и задними сторонами двух зданий. Состояла она всего лишь из баскетбольной площадки и узкой беговой дорожки вокруг поля. Никакой зелени. Эстакада, частично видимая с игрового поля, накладывала на него шумовую завесу, а в жаркие дни его накрывало пылью и выхлопными газами. И тем не менее, Зое почувствовала каким знакомым было для нее это место, когда увидела оранжевые тартановые дорожки. Группа, которую госпожа Талис высокопарно называла "Командой марафонцев", разминаясь, стояла в правом конце дорожки. Госпожа Талис увидела Паулу и Зое и махнула, подзывая их к себе.