Уже час как Мирель исследует покинутый Ангелами дворец. Сейчас он пробирается через обрушившийся проход, единственный переход между крыльями дворца и как я подозреваю, ведущий в хозяйские помещения.
Все оказалось довольно стандартно по отношению к тому, что ожидаешь увидеть внутри подобного сооружения. Запустение, много пыли, обломков и опасных этажей, грозящихся обвалиться в любой момент.
Залы, коридоры, комнаты и снова залы, а еще статуи, статуи и статуи. Просто невероятное количество статуй. По непонятной причине сохранились произведения искусства куда лучше самого дворца.
Странно, но статуй зверей или чудовищ почти нет, за час я заметил только одну, изображающую вставшего на дыбы монстра с двумя головами. Напоминает двуглавого цербера, по крайней мере, я бы его так назвал.
В остальном, всюду стоят статуи гуманоидов. Нередко разрушенные из-за обвалившихся потолков или явно разбитые, по следам понятно, что когда-то дворец выдержал нехилую битву внутри и снаружи. И статуям тоже досталось, увидеть отколотую голову или руку проще простого.
Причем видно, что не просто части отвалились, а сломали. Неизвестный вандал целенаправленно сносил головы. Хоть и не везде прошелся, но думаю мне и одного коридора с десятками безголовых статуй хватит, чтобы разок проснуться от кошмара. Криповое зрелище.
А жаль, красивые были. Бывший владелец был ярым фанатом статуй и коллекционером. Каких я только не нагляделся. Мужчины и женщины всех рас, которые только можно вспомнить и придумать. Разные позы, одежды, выражения лиц, на любой вкус.
Единственное, что объединяло все статуи, слишком уж явное клеймо мастера — оттиск семиконечной звезды у всех в центре туловища.
И чем больше статуй встречалось на пути Миреля, тем сильнее крепнет во мне подозрение… Но я отмахиваюсь от этих мыслей, не желая видеть в себе начинающего параноика.
И так было, пока Мирель не добрался до главного крыла. С хрустом он прошелся по трухе и пыли, что осталась от когда-то величественных дверей в большой зал. И сразу же, на пороге наткнулся на половину статуи.
Это был мужчина, которого чей-то невероятно острый клинок разрезал наискось от груди до поясницы. Вот только внутри камень оказался вовсе не полым, выставляя на вид прекрасно различимые, каменные внутренние органы.
— Млять, — не сдержался я, смачно выплюнув ругательство. — Выродок Небесный.
В отличие от меня, Мирель особых чувств не выразил. Даже если понял что-то, для него это были просто окаменелые останки. Для меня… Видевшего там парочку статуй людей в узнаваемом фасоне одежды, это был неслабый удар.
— Проф, — простонал я, стиснув зубы. — Молю, пусть на рисунке была не ты.
Я все уже понял, осознал, успел ужаснуться и успокоиться, а потом снова завестись. Надежда мешается с нежеланием обнаружить старую подругу в подобном состоянии гребаной статуи на потеху Ангелов!
Сам не знаю, чего сейчас хочу, но сидеть на жопе ровно нет сил. Вскочил, суетливо расшагиваю туда-сюда, забив на Духа. Из-за потери концентрации техника приказала долго жить. С неприятным звоном лопнувшей струны оборвалась связь. Смерть невольного помощника дала по мозгам, но я даже не поморщился. Такова была судьба мелкого Духа, ставшего на время надутым шариком с глазками.
Я создал еще двух новых, уже не заботясь об сиюминутном здоровье, отправил во дворец на самой большой скорости. Теперь я вглядываюсь в лица даже отколотых голов, боясь и найти там лицо Проф и не обнаружить тоже.
Я искал и боролся с тошнотой, понимая что все эти сотни искалеченных статуй, на самом деле трупы. Тем временем вернулся Мирель, безгласой тенью примостился позади в тенях дерева и натянул капюшон глубже на глаза. Я был не прав, судя о спокойствии капитана, уведенное оставило свой след. Ну, пусть подумает, успокоится. Мне бы и самому не мешало!
Дышать, спокойно дышать. Два вдоха, длинный выдох, вот так. Давненько меня так не колотило, до дрожащих пальцев, до темноты в глазах. А в груди впервые за месяцы яростно забилось сердце, отдаваясь в ушах барабанами гнева и страха пополам.
Потому что за моими закрытыми веками сейчас проносятся десятки, сотни каменных лиц, одно за другим. Эмоции навечно застывших ликов, радости и печали, ужаса и гнева, отчаянного спокойствия… Или же ничего не выражающие, сломленные до пустоты, что еще страшнее.
Я прервал поиск и две струны громко лопнули в сознании, оборвав связь техники. Не могу больше это видеть, нужна передышка.
— Ангелы, — прошипел я, невольно перейдя на родной язык, потому что в новом самого определения их нет. — Грязные, ублюдочные Ангелы, как же я вас, млять, ненавижу.