— Сдавайтесь, Агаев! Вы окружены!
В ответ резанули длинной очередью из автомата. Чекист тщательно прицелился и первым же выстрелом сразил автоматчика. Через полчаса все закончилось. У чекистов был легко ранен лишь боец военизированной охраны нефтекачки. А в барханах, присыпанные песком, валялись пять трупов…
Из полевой сумки Агаева извлекли несколько тетрадных листочков. Начальник оперативной группы УНКГБ Лопатко мельком взглянул на них и не поверил своим глазам. Он тут же высказал Шармаю смелое предположение.
Шармай недоверчиво покачал головой:
— Ну, знаете! Такого еще не бывало. Да и быть не может! Что они — совсем с ума посходили?
Но Лопатко оказался прав. Эти листочки, пожалуй, были самым ценным трофеем чекистов. Вряд ли когда-нибудь станет известным, почему Агаев таскал их в своей сумке и перед вылетом из Бухареста не отдал Гамке. Да это теперь и не имеет значения. Драгоценные листочки, аккуратно размноженные, долго оставались очень важными документами советской контрразведки. Ведь на них рукою Агаева были записаны имена, фамилии, год и место рождения агентов, лично завербованных им для фашистской разведки!
Вскоре опознали того, кто скрывался под фамилией Агаев. Это был некий Амирхан Тлеумагамбетов, служивший в начале тридцатых годов агрономом в Жилокосинском райземотделе. Вспомнили, что в молодости он околачивался в белокошемных байских юртах и был из породы тех пакостных людишек, которых в свое время в русских селах называли метким словом — подкулачник.
Но последняя страница в истории этой безумной авантюры еще не была дописана. Среди пойманных девяти диверсантов оказался радист Махмудов. Ему были известны код, пароль и переговорная таблица большой рации. Приближался день, когда Агаев обещал связаться с берлинским радиоцентром. Диверсанты рассказывали, что главарь хвастался, будто бы по первой же его просьбе в советский тыл забросят остальных людей из отряда «Алаш». Тогда родилась мысль завязать с шефом Агаева радиоигру.
В конце мая вызвали Берлин. В эфир ушла шифровка:
«Все благополучно. Приемник исправили. Жду обещанного. Иранов».
Через два часа поступил ответ:
«Посылаем гостей. Разложите костры в квадрате 20—43».
Точно в указанный срок в квадрате, расположенном в районе степной реки Сагыз, появились в ночном небе бортовые огни немецкого самолета. Вспыхнули костры. В окопах с пулеметами и автоматами замерли чекисты, ожидая, что вот сейчас им придется встретиться с основными силами агаевской банды. Но на берега Сагыза приземлилась только тройка парашютистов. Ошалело озираясь по сторонам, парашютисты подняли руки и торопливо объяснили, что к отряду «Алаш» не имеют прямого отношения. И тут выяснились любопытные подробности. Эти трое оказались теми «земляками», которые приходили к диверсантам на «Виллу Габбель». Они являлись тайными сотрудниками гестапо и должны были следить за ходом восстания, поднятого Агаевым. Видимо, и в главном управлении имперской безопасности не сомневались в успехе затеянного заговора и пытались заблаговременно подключить к нему своих агентов.
…Тихое безветренное утро выдалось в тот день, когда хоронили Байжана Атагузиева. После запоздалых весенних ливней ходко пошли в рост травы, и в урочищах среди типчака и белых прядей ковыля полыхали золотистые огоньки тюльпанов. В горестном молчании люди предавали земле прах Байжана Атагузиева. И над его скрытой охапками тюльпанов могилой, где через семь дней аульные женщины по обычаю предков возведут глиняные стены мазара, ударил залп.
С воинскими почестями хоронили старого колхозного бригадира. Три раза разносило эхо над всей окрестной степью звуки залпов, потому что в тот час на пологом берегу казахской реки Эмбы хоронили человека, который пал, сраженный вражеской пулей, пал как солдат, защищая свою родную советскую землю.
А. Абузаров
В ПОГОНЕ ЗА ПРИЗРАКОМ
Еще за пределами Казахстана, находясь в длительной командировке, я узнал, что немцы в мае 1944 года выбросили группу парашютистов на берега Эмбы.
Для людей, не знакомых с историей тех мест Гурьевской области, такой шаг гитлеровской разведки казался странным. На самом деле, зачем понадобилось гитлеровским генералам забрасывать в глубокий тыл, в полупустынную местность своих людей? Как разведчики они не могли принести большой пользы фашистскому командованию. Их сведения в лучшем случае пролили бы свет на работу республик Средней Азии в поставке людских и материальных резервов фронту. До того ли тогда было немцам? Как диверсанты парашютисты тоже ничего существенного сделать не могли. Что же привлекло внимание фашистской разведки к берегам Эмбы?