Ро поднялся, сполоснул тряпку, вымыл руки и сел у стены, прижав колени к груди. Оттягивал миг, когда нужно будет рассказать Разумовскому о неожиданной потасовке.
Разумовский пришел сам.
— Где? — тихо спросил он.
Ро даже отвечать не пришлось — из-за двери ванной раздался слабый стон. Ро шепотом рассказал, что произошло. Он боялся, что Разумовский разозлится, а тот вроде даже повеселел. Стукнул кулаком в дверь и крикнул:
— Эй! Вылезай! Поговорить надо!
Плеск воды затих, а через минуту послышался щелчок отодвигаемой щеколды. Кривцов решил послушаться. Ро собрался было уйти к себе, но появившийся вслед за Разумовским Левченко удержал его.
— Погоди.
Ро остался. Кривцов вышел из ванной — мокрый и голый, с мешками под глазами и медленно ползущей красной дорожкой под носом. В руках он держал полотенце с пятнами крови на нем. Ро пожалел Кривцова и почувствовал себя виноватым. А еще более виноватым он почувствовал себя, когда человек поднял взгляд.
Перед Кривцовым стояло три Андрея. Три пары одинаковых черных глаз, три одинаковые шевелюры, три пары перекрещенных рук. Кривцов застонал и опустился на табурет.
— Кофе, — потребовал он, вытирая кровь полотенцем. — Хотя нет, кофе не надо.
— И правильно, — отозвался Левченко. — Пять утра, через три часа на работу, а ты почти не спал. Какой кофе?
— Тем более, разговор есть! — продолжил Разумовский.
— Какой разговор? — Кривцов переводил взгляд с одного на другого, потом встретился глазами с Ро и опустил голову на руки. — Чего вам надо?
— Вот, это по-деловому! — хохотнул Разумовский. — Не нравится нам контора, на которую ты работаешь! Не о том думаешь! У нас с тобой договор был!
— Так я потому и… — слабо возразил Кривцов. — …что был!
Разумовский покачал головой.
— И как же ты собрался его исполнять? Мне-то что с того, что ты будешь людей жизни учить? Да ты и не научишь. Когда ты поймешь, что метод твой не работает?!
Кривцов попытался возразить, привстал было, но Левченко удержал его.
— Мне нужна свобода, Веня, — сказал Разумовский. — И ты мне поможешь!
— Как? — упавшим голосом спросил Кривцов.
— Возьмешь меня с собой, как хотел, — сказал Разумовский. — К себе, в лабораторию. Там мы некоторое время посидим тихо… да, ты не ослышался. Мы! Я, как видишь, с друзьями. Это пока все, что от тебя требуется.
— И как вы себе это представляете? — крикнул Кривцов, опять порываясь встать и впечатываясь задом в табурет с легкой руки Левченко. — Трое… как вас перевезти-то?
— Придумай что-нибудь. Ты же умница, Веня.
Разумовский поднял руку и потрепал Кривцова по щеке.
Переезжали ночью, в кузове небольшого грузовичка. Здесь не было ни света, ни скамеек. Сели на голый, покрытый толстым слоем грязи пол, и в молчании провели около часа. Пока машина ехала, Ро оставался спокоен, однако стоило ей начать притормаживать у светофора, как в голове возникал целый вихрь панических мыслей. Уже второй раз он покидал безопасное убежище. Едва ли даже при жизни ему приходилось так часто нырять с головой в неизвестность.
Наконец снаружи открыли дверцу.
— Наденьте капюшоны, — велел Кривцов адамам. — Здесь камеры. И возьмите коробки. Вот эти, да. Скажу, что друзья помогли… разгрузить.
Голос его дрогнул. Ро послушно подхватил коробку с реактивами и пошел за человеком.
Кривцов провел их через служебный вход. Приложил палец к панели, сигнализация издала мелодичный звон и подмигнула зеленым. Дверь бесшумно отъехала в сторону. Кривцов, а за ним трое сопровождающих, вошли внутрь. Короткий коридор вывел их к белой двери с надписью «Не входить!». Кривцов снова коснулся пальцем сенсорной панели.
Лаборатория оказалась намного больше, чем предполагал Ро. И намного темнее.
Ему почему-то казалось, что в прошивочной должно быть много света, как в операционной. В центре — операционный стол. И много людей.
А здесь половину площади занимали хромированные шкафы и толстые трубы под потолком, слабо поблескивающие в далеком свете уличных фонарей.
Кривцов включил верхний свет — тусклое мерцание по периметру. Уселся на кушетку у дальней стены и, не мигая, уставился на непрошеных гостей. Казалось, только теперь происходящее добралось до его сознания, и он смотрел на роботов как на привидения.
— Ну? — спросил он. — И что дальше?
— Ты можешь идти, — откликнулся Разумовский, проводя рукой по гладкому боку пустой стеклянной сферы. — Не бойся. Мы тут ничего не тронем.
— Ну уж нет, — нервно рассмеялся Кривцов. — Сначала вы объясните мне все, а то…