Нашествие чужих и одновременно своих мыслей уже меня не удивило. 'Думай, что думаешь', - смирилась Я - Арина, с трудом проталкиваясь сквозь гармоничные мысли Я - Элизы, которой, как оказалось, я здесь возникла. Как и в прошлый раз на скале, охватили смятение и страх оттого, что сознание разделяется на две части - меня прошлую и меня настоящую, причем я прошлая доминировала, поскольку жизнь сейчас была ее.
От всего на свете отвлекало дыхание человека, сидевшего рядом, тремя минутами ранее именно он вложил в мою руку изумрудную ленту - подарок. Я - Элизу переполняло воодушевление и счастье, но не от подношения, а от близкого присутствия дарителя.
'Да, это того стоило, - мурлыкали мысли Я - Элизы, - стоило искать его долгие жизни, чтобы все-таки найти. Такая странная ирония судьбы - он помощник священника - чтец и чуть сума не сошел, когда я подтолкнула его первый раз в прошлое. Подумал, что попал в ад. Он привыкнет, как и я, - тело умиротворенно вздохнуло. - Я с ним теперь такая сильная, как никогда'.
Рука смахнула с просторной, выгоревши - коричневой юбки упавший с дерева листок. 'Похоже на бук'.
Размышления целиком посвящались приятной близости к мужчине, который сидел рядом. По оттенкам и структуре мысли этой жизни очень отличались от мыслей Я - Арины. В несколько секунд стало ясно насколько сильно Я - прошлая отличалась от Меня - настоящей. Здесь я представляла собой глубоко спокойную и безмятежную личность, меня не терзали вечные сомнения, я умела радоваться тому, что есть. Очень гармоничная и уравновешенная натура, не подверженная резким перепадам настроения. Несмотря на то, что с трех лет Я - Элиза знала, что не такая, как все, находила в этом только радость, хотя окружающее ортодоксально-христианское общество насаждало миропонимание, абсолютно не сочетаемое с тем, что Я - Элиза могла и видела с раннего детства.
Мысли появлялись и исчезали очень быстро, тем не менее успевая пролить свет на некоторые моменты этой жизни.
- Ты сегодня очень задумчивая и молчаливая, - раздался, справа, грубый низкий голос, от которого тело захватила неожиданная истома.
Язык был итальянский. 'Обалдеть, я знаю итальянский', - с трудом прорвалась мысль Я - Арины.
- Тебе не нравится тишина? - откликнулась Я - Элиза, оборачиваясь на голос, и по плечу скользнула прядь блестящих, черных как уголь под луной, волос. Если бы Я - Арина могла, отшатнулась бы от неожиданности, слишком уж привыкла к золотистой рыжине локонов.
'Какой у меня нежный мелодичный голос', - оправившись, прислушалась Я - Арина, с трудом сквозь образы в голове Я - Элизы, но когда глаза поднялись к находившемуся рядом человеку, поразилась настолько, что все мысли сбились в кучу.
Сидящему недалеко от меня юноше едва ли исполнилось девятнадцать лет, и его вопиюще непривлекательная и даже отталкивающая внешность, совершенно не сочетались, с теплой нежностью, которой откликалось мое тело на каждое его слово, каждый легкий вздох. Ощутив бурную реакцию на его голос, Я - Арина ожидала увидеть как минимум, кого-то очень обаятельного и, как максимум, мужчину своей мечты, которого не встречала еще в настоящем, а наткнулась на вот это недоразумение.
Его белесые нечесаные волосы, остриженные очень неаккуратно, торчали непонятно как, казалось, над ними недолго работала чья-то пьяная рука, брови такого же выгоревшего бледного цвета в сочетании с красноватым оттенком лица смотрелись отвратительно. Длинный с горбинкой нос чересчур выдавался вперед, а полные капризно-вялые губы напоминали скорее женские, что придавало всему облику еще более неприятное впечатление, но, при этом, не желать его сейчас я не могла. Я смотрела в его навыкате, как от базедовой болезни, глаза и внешность уходила на задний план, туда, где сейчас лишь безвольно наблюдала за всем Я - Арина. Со всех сторон подступала неиссякаемая нежность и пропитывала меня с ног до кончиков волос. Хотелось прикоснуться к нему, почувствовать твердость натруженных рук.
- Я не могу тебя понять, и мне трудно. То, что произошло со мной вчера... может, приснилось? - голос дрогнул, парень боялся ответа и нервно ковырял небольшой камень красноватыми пальцами с обкусанными ногтями.
- Вчера я уже несколько раз отвечала на этот вопрос. Ты не спал. Все это происходило с тобой когда-то на самом деле, ты увидел свое прошлое, события до рождения в этой жизни.
Он вздрогнул и нервозно оглядел поляну и окружающий ее густой лес. Вокруг не было ни души, лишь журчание узкого горного ручья, бегущего неподалеку и щебетание обрадованных весной пичуг, разбавляли наше уединение. 'Боится, что кто-нибудь услышит', - понимающе вздохнула я.