1970. Атмосфера планеты загублена вконец, и даже первичное, рождением дарованное человеку право - право дышать, - жестко регламентировано (Йэн Картридж, "Чехол для Земли")… 1971. Засорение океанских вод и атмосферы отходами вызывает кипение океана (Джордж Бамбер, "Море кипит")…
1972. Появились симптомы того, что ажиотаж начинает спадать: все меньше оригинальных произведений, зато участились повторы. Вот и вышедший только что роман "Мутант-59" Педлера и Дэвиса, и новая книга старейшины американской фантастики Клиффорда Саймака "Выбор богов" (расселившееся по всей Галактике человечество заново переоткрывает Землю - с тем, чтобы заново же объявить на ней беспощадную войну природе!) - все это было, было… И тут английский фантаст Джон Браннер решает "закрыть" тему, собрав воедино в романе "Взирают агнцы горе" все возможные экологические несчастья. Если вовремя не остановиться, утверждает Браннер, Америке хватит года, чтобы из состояния относительно радужного, как оно видится иным оптимистам, прийти к агонии. До предела убедительно и даже бесстрастно (так, вероятно, реагирует хирург на кровь из-под скальпеля) писатель создает летопись экологического конца света. Агония длится всего год, но сказать, что смерть быстрая и легкая, язык не поворачивается. После таких картин адские видения Иеронима Босха кажутся шаловливыми пасторалями… В финале засоренная, загаженная Америка умирает, а ветры гонят ядовитое облако через океан, в Европу.
Невольно приходят на память кадры из фильма Стэнли Крамера "На берегу": такая же невидимая и безжалостная смерть подкрадывается отовсюду - из воздуха, которым дышишь, из океанской волны, из дождевой капли. Но у Браннера это не радиоактивность, а химия; не вражеское, а свое собственное. Не во время войны - в мирные дни. И на все понадобился год… Ну, а потом, как положено, налетели "мародеры" от литературы. Обывателю нужно сделать "красиво", так жутко, чтобы мороз по коже? Отлично. Раз инопланетные чудища да злодеи-роботы более не в чести, даешь чудищ другого рода! Больших и микроскопических, живых и неживых… И уже не взрывы галактик, не звездные войны и не приближение кометы сладко щекочут нервы читателя, а такие, казалось бы, невзрачные, крошечные вирусы, микробы и насекомые.
Причем балаган в духе "космической оперы" нынче не проходит, времена не те. Сейчас требуется, чтобы все было по науке - и сочинители бестселлеров начинают запоем поглощать популярные журналы. Приложения научно-популярного толка, ссылки на реальные статьи в периодических научных изданиях, строгая детализация, аккуратность в обращении с научной терминологией… Конечно, все это отнимает массу времени, но зато часы, проведенные в библиотеке над подшивками "Америкен сайнтист" или "Нэйчур", не пропадут даром! Издатели чутко уловили "феномен Крайтона", и теперь каждый новый роман "про экологию" автоматически претендует на верхние строчки в списке бестселлеров. Наша летопись меж тем полнится новыми записями.
1973. В середине 80-х годов XX века, несмотря на перевод всего транспорта на пар и электричество, воздух не очистился: небо над Чикаго желто-серого цвета, а в Лос-Анджелесе Луну можно увидеть только на экранах телевизоров. Новое устройство "фрэш-эр" будет очищать воздух внутри помещений, что до остального мира за пределами собственного дома-крепости, так пусть катится в тартарары (Дин Маклафлин, "Кто кличет грозу")…
1974. Безответственные генетические эксперименты в Южной Америке вызвали к жизни новый устойчивый вид пчел-убийц. Объединенные в идеально организованные и практически неуязвимые штурмовые колонны-рои пчелы атакуют Нью-Йорк. Кошмарные фантазии? Но роман открывается реальными газетными заголовками наших дней, кричащими о подобной опасности (Артур Херцог, "Рой"22)…
1975. В "желтом тумане" сходят с ума и гибнут тысячи англичан, наших современников. И это не козни пришельца и не потусторонняя мистика, это даже и не фантазия - ведь не являются же плодом нашего воображения те бетонные контейнеры с нервно-паралитическим газом, что были опущены на океанское дно в 1970! Так многих ли усилий стоит вообразить, что произойдет, окажись какой-то контейнер с течью (Джозеф Херберт, "Туман")…
1976. Роман Челси Ярбро "Время Четвертого всадника". Имеются в виду всадники Апокалипсиса: дьявольский план медиков - контролировать рост населения путем прививки новорожденным смертельно опасных инфекций - выходит из-под контроля…
Это уже конвейер. Читатель требовал ужасов, причем не сверхъестественных, а по последнему слову науки (в эти годы били все рекорды сборов такие фильмы, как "Челюсти" и "Ад в поднебесье"), да и науку оказалось выгодно ангажировать на роль виновницы. Раз не смогла она сыграть роль палочки-выручалочки, рассуждали те, кто как раз без малого полвека прочили науке роль вселенской панацеи, так пусть сыграет другую роль - мрачного демона века, стихии более бесчеловечной, чем стихии природные. И как-то так получилось, что ответственность за экологический кошмар под шумок переложили на плечи ученых. А главный виновник, капитал, не только остался в тени, но, мгновенно оценив ситуацию, прибавил свой веский голос к хору, поющему анафему науке. Правая рука тормозила в законодательных органах принятие предложений, невыгодных монополиям, левая же создавала бешеную рекламу боевикам типа "Челюстей" или "Роя". Пугать - еще не значит предостерегать. Большинство западных книг на тему экологической опасности независимо от намерений авторов выражают, в сущности, одно: панический страх замученного, издерганного бесчисленными сюрпризами "прогресса" человека конца XX века. В связи с экологией вновь замелькали в массовой печати обвинения в адрес науки, были подняты из забытья недобрые тени "бомбы" и даже Франкенштейна. Что и говорить, ругать науку стало модно, как модно во время оно было бить в литавры и курить ей, науке, фимиам… А обыватель не изменился, все такой же - самостоятельно думать не в его характере. И тогда горе кумиру, не оправдавшему возложенных на него надежд!
Впрочем, не все только пугали.
Завершает наши тринадцать кругов экологического ада роман новичка - "Эффект святого Франциска" (1976) Зэка Хьюза. Роман прост, даже схематичен, но в нем схвачено главное. Производя добычу руды в океане, американская компания вытягивает драгой на белый свет очередного невидимого убийцу - вирус, столетия пролежавший на дне законсервированным. Итак, вторгаясь в природное равновесие, всегда ждите неожиданного, отмечает автор. И тут же задает вопрос: не отказываться же от каких бы то ни было исследований вообще? А коли так, то неусыпный контроль за ними должны осуществлять ученые, и не одной страны, а представляющие все человечество.
В романе Хьюза опасность стала по-настоящему смертельной, когда политики, военные, промышленники не допустили на зараженный остров международную комиссию врачей. Сам загадочный вирус представляется детской игрушкой по сравнению с другими социальными "вирусами". Алчности - если интересы человечества не в состоянии перетянуть чашу весов, на которой интересы собственные. Подозрительности - если любая международная инициатива, направленная на объединение усилий ученых из разных стран, наталкивается на неистлевшие еще рогатки времен "холодной войны". Бюрократизма - если сигнал об опасности гасится в правительственных учреждениях защитной дамбой циркуляров и инструкций… И против таких вирусов в обществе, описанном Хьюзом, вакцин пока не изобрели. Так кому же садиться на скамью подсудимых будущего Экологического Трибунала - ученым? Или обществу, допустившему ТАКОЕ?
И. В. Бестужев-Лада. Как люди вовремя разглядели опасность
МЕРИДИАНЫ ФАНТАСТИКИ
Вл. Гаков. Хроника событий в мире научной фантастики. Июль-декабрь 1978 г.