– 45/35/20, – предложил я. – И это мое последнее слово. Художник не согласится на меньшее.
Глеб вздохнул, но потом кивнул:
– Ладно. Но у меня есть условие: я хочу лично поговорить с художником, хотя бы по телефону или видеосвязи. Я должен убедиться, что он реален и действительно стоит за этими работами.
Вот оно. Первое серьезное препятствие. Я ожидал этого, но надеялся, что оно возникнет позже.
– Фантом не общается напрямую даже со мной, – сказал я, стараясь звучать естественно. – Только через зашифрованные сообщения и файлообменники. Это часть его философии – полное отделение личности от творчества.
Глеб скептически посмотрел на меня:
– Марк, я не вчера родился. Я не могу вложить деньги галереи в проект, не имея никаких гарантий. Если твой художник так принципиален, пусть хотя бы запишет видеообращение. Без лица, с измененным голосом – как угодно, но я должен видеть, что за этим стоит реальный человек, а не твоя фантазия.
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Глеб был проницательнее, чем я предполагал.
– Я поговорю с ним, – сказал я после паузы. – Но ничего не обещаю. Фантом очень щепетилен в вопросах приватности.
– Постарайся убедить его, – Глеб похлопал меня по плечу. – Потому что проект действительно интересный, и я хотел бы в нем участвовать. Но без минимальных гарантий – никак.
Я кивнул, мысленно прокручивая возможные решения проблемы. Мне нужно было срочно обсудить это с Димой.
– Видеообращение? – Дима нервно барабанил пальцами по столу. – Это рискованно. Слишком много возможностей для ошибок.
Мы сидели в круглосуточном кафе недалеко от его дома. Было уже почти полночь, но нам нужно было срочно решить возникшую проблему.
– У нас нет выбора, – я отпил остывший кофе. – Без Глеба мы не сможем быстро запустить проект. Его галерея – идеальная стартовая площадка. К тому же, он уже заинтересовался и может начать копать самостоятельно.
Дима задумался:
– Я могу создать дипфейк на основе стоковых изображений. Наложить тени, размыть контуры, добавить помехи в видео. И пропустить голос через модулятор.
– Это сработает? – я был скептически настроен. – Глеб не идиот, он может заподозрить подвох.
– Если сделать все правильно – да, – уверенно сказал Дима. – Технологии сейчас на таком уровне, что можно создать очень убедительное видео. Главное – не перестараться. Чем проще и грубее, тем меньше подозрений.
Я кивнул:
– Хорошо, давай попробуем. Но нам нужно продумать, что Фантом будет говорить. Это должно соответствовать созданной нами легенде и при этом не содержать конкретных деталей, которые можно проверить.
Мы провели следующий час, составляя сценарий видеообращения. Фантом должен был кратко объяснить свою философию, выразить заинтересованность в сотрудничестве с галереей Глеба и подтвердить, что я являюсь его официальным представителем. Никаких личных деталей, никаких упоминаний о прошлом, только рассуждения об искусстве и цифровых технологиях.
– Я сделаю это завтра, – сказал Дима, когда мы закончили. – Понадобится день-два, чтобы все выглядело достаточно убедительно.
– Отлично, – я допил кофе. – Тем временем я продолжу работу с Софьей над статьей. Она прислала вопросы, и я уже подготовил ответы от имени Фантома.
Дима кивнул, но выглядел обеспокоенным:
– Марк, ты уверен, что твоя сестра не заподозрит неладное? Все-таки она журналистка, привыкла проверять факты.
Это был болезненный вопрос. Использовать Софью в своей афере было, пожалуй, самым безнравственным аспектом всего плана. Но я убеждал себя, что делаю это и для ее блага тоже – успешная статья о восходящей звезде арт-рынка могла помочь ее карьере.
– Она доверяет мне, – сказал я, чувствуя укол совести. – И у нее нет причин сомневаться в существовании Фантома. К тому же, мои ответы будут достаточно убедительными.
Дима покачал головой:
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Вовлекать в это близких людей – большой риск.
– Я знаю, – огрызнулся я, не желая углубляться в эту тему. – Давай сосредоточимся на насущных проблемах. Нам нужно это видео и еще несколько работ для первой выставки.
Мы разошлись около двух часов ночи, договорившись созвониться, как только Дима закончит работу над видео. По дороге домой я размышлял о словах Димы. Он был прав – вовлекать Софью было рискованно. Но с другой стороны, ее участие придавало всей истории дополнительную достоверность. Статья в уважаемом издании, написанная журналисткой с репутацией, станет первым официальным подтверждением существования Алекса Фантома.