– Шоу начинается, – сказал я, сделав глубокий вдох. – Пора представить миру Алекса Фантома.
К семи часам галерея была полна. Все приглашенные гости пришли, что само по себе было успехом – обычно на такие камерные мероприятия приходит едва ли половина списка. Но загадочный Алекс Фантом вызвал достаточно любопытства, чтобы заставить даже самых занятых и избалованных представителей арт-тусовки выделить вечер.
Я стоял у входа, встречая гостей и раздавая каталоги. Глеб курсировал между группами посетителей, создавая нужную атмосферу и направляя разговоры в нужное русло. Дима находился в техническом помещении, следя за работой всех систем и готовый устранить любую неполадку.
Реакция публики была именно такой, как я и надеялся – сначала вежливый интерес, затем удивление, перерастающее в искреннее восхищение. Люди подолгу стояли перед экранами, изучая работы Фантома, обсуждали их между собой, задавали мне вопросы.
– Потрясающая глубина образов, – сказала Ирина Савельева, куратор одного из московских музеев современного искусства. – Особенно впечатляет, как художник работает с темой фрагментации личности в цифровую эпоху. Это очень… современно.
– Техническое исполнение на высочайшем уровне, – отметил Андрей Корин, известный коллекционер цифрового искусства. – Я давно не видел таких инновационных подходов к визуализации абстрактных концепций.
Я ловил каждый комментарий, каждую реакцию, мысленно составляя карту успеха вечера. Большинство гостей были впечатлены, хотя некоторые сохраняли скептицизм. Особенно придирчиво изучала работы Карина Штерн, методично переходя от экрана к экрану, делая заметки в небольшом блокноте.
Около восьми часов Глеб собрал всех для официальной части презентации. Он произнес краткую вступительную речь, рассказав о «счастливой случайности», которая привела Алекса Фантома в его галерею, и о своей уверенности в том, что мы присутствуем при рождении нового значимого явления в мире современного искусства.
Затем слово взяла Карина Штерн. Ее речь была сдержанной, но каждое слово имело вес:
– Я не склонна к восторженным оценкам и всегда скептически отношусь к новым именам, особенно если они окружены ореолом искусственной таинственности, – начала она, окидывая взглядом притихшую публику. – Но работы Алекса Фантома заставили меня пересмотреть некоторые свои предубеждения. В них есть то, что я ценю больше всего в искусстве – внутренняя необходимость, подлинность высказывания, мастерское владение формой.
Она сделала паузу, и я почувствовал, как колотится мое сердце. Одобрение Карины Штерн было критически важно для успеха нашей аферы.
– Я не знаю, кто такой Алекс Фантом, – продолжила она. – Не знаю, почему он выбрал путь анонимности. Но я знаю, что его работы заслуживают внимания. Они говорят о том, что волнует всех нас – о растворении личности в цифровом потоке, о поиске подлинности в мире симуляций, о страхе потери идентичности. И говорят языком, который одновременно новаторский и глубоко укорененный в традиции визуального искусства.
Публика зааплодировала. Я заметил, как несколько человек сразу достали телефоны и начали что-то печатать – вероятно, делясь впечатлениями в социальных сетях. Виктор Дорохов, мой клиент-нувориш, активно фотографировал работы, видимо, уже представляя одну из них на стене своего особняка в Барвихе.
После официальной части гости разбрелись по галерее, продолжая изучать работы и общаться. Я заметил, как Глеб отвел в сторону несколько человек и о чем-то оживленно с ними беседовал – скорее всего, обсуждал возможность приобретения работ.
Ко мне подошла женщина, которую я не сразу узнал – Лидия Васнецова, влиятельный медиа-менеджер, возглавляющая один из крупнейших интернет-порталов о культуре.
– Мистер Белецкий, – она протянула мне руку. – Впечатляющая презентация. Я хотела бы обсудить возможность эксклюзивного материала о Фантоме для нашего портала. Интервью, видеосюжет, что-то в этом роде.
– Мистер Фантом очень избирателен в общении с прессой, – начал я свою уже отработанную речь. – Но я передам ему ваше предложение.
– Конечно, – она улыбнулась. – Но передайте также, что наша аудитория – это именно те люди, которых он хотел бы видеть среди своих ценителей. Образованные, интересующиеся современным искусством, имеющие возможность инвестировать в него.
Я кивнул, мысленно добавляя еще один пункт в растущий список запросов на интервью. Это становилось проблемой, но одновременно было признаком успеха. Люди верили в существование Фантома и хотели узнать о нем больше.