– Ладно, – наконец, сказала она. – Но это в последний раз, Марк. Я серьезно. У меня самой не мед.
– Ты лучшая сестра в мире, – с облегчением выдохнул я. – Клянусь, в понедельник все верну.
– Угу, – без энтузиазма отозвалась она. – Кстати, как прошел аукцион?
– Как обычно. Очередной никто продал набор пикселей за миллион баксов.
– Оу. Ты в порядке?
– В полном, – соврал я. – Просто немного устал от этого цирка.
– Может, тебе стоит попробовать что-то новое? – осторожно предложила Софья. – Ты ведь сам неплохо рисуешь. Может, вернешься к собственному творчеству?
Я горько усмехнулся. Моя сестра, при всей ее проницательности, иногда бывала невыносимо наивной.
– В мире десять тысяч таких, как я, Соф. Рынку не нужны еще одни «неплохие» работы. Ему нужны или шедевры, или хайп. У меня нет ни того, ни другого.
– Но ты даже не пытаешься…
– Слушай, давай не сейчас, ладно? – перебил я. – Мне выходить на следующей. Спасибо за помощь с деньгами. Люблю тебя.
Я отключился, не дожидаясь ответа, и протиснулся к дверям. Софья права – я действительно когда-то неплохо рисовал. Достаточно, чтобы поступить в Строгановку, но недостаточно, чтобы после нее стать кем-то значимым в мире искусства. Я быстро понял, что у меня есть вкус, насмотренность, понимание рынка, но нет той искры, которая отличает настоящего художника от просто человека с образованием. И сделал логичный выбор – перешел на сторону продавцов и консультантов. Ведь лучшие критики – это несостоявшиеся творцы, верно?
Но сегодняшний аукцион что-то всколыхнул во мне. Какую-то глубинную, иррациональную обиду. Несправедливость всей этой системы, где талант и опыт значат меньше, чем удачный маркетинговый ход, била под дых.
Моя квартира находилась в обшарпанной сталинке на окраине центра. Сорок метров, из которых половину занимала студия – мое рабочее место, где я консультировал клиентов, оценивал работы, иногда делал наброски, которые никому не показывал. Когда-то я мечтал о просторной мастерской с высокими потолками и северным светом. Теперь я довольствовался тесной комнатой с одним окном и видом на соседнюю многоэтажку.
Я скинул пиджак, налил себе виски и подошел к окну. В соседних домах зажигались огни – люди возвращались с работы, готовили ужин, смотрели телевизор. Обычная жизнь обычных людей. Мне казалось, что я застрял где-то посередине – между миром искусства, куда я так и не смог по-настоящему войти, и миром обычных людей, к которому уже не мог вернуться.
Взгляд упал на стопку альбомов и каталогов на столе. Верхний был открыт на статье о рынке NFT. «Новая золотая лихорадка: как цифровые токены меняют мир искусства». Пафосный заголовок, за которым скрывалась простая истина: люди всегда найдут способ делать деньги из воздуха.
Я сделал глоток виски, и внезапно меня осенило. Что, если проблема не в отсутствии таланта? Что, если дело в неправильном подходе? Я слишком долго играл по чужим правилам – пытался продавать реальное искусство на рынке, который все больше ценит виртуальное. Пытался продвигать работы с историей и смыслом в мире, где анонимность и загадка ценятся выше мастерства.
Я открыл ноутбук и начал гуглить информацию о сегодняшнем лоте. X-7, анонимный художник, появившийся ниоткуда полгода назад. Никаких интервью, никаких фотографий, только цифровые работы и загадочные заявления, опубликованные через посредников. Классическая стратегия искусственного дефицита – когда недоступность повышает ценность.
Странно, что я не подумал об этом раньше. Все эти годы я пытался пробиться как консультант, как представитель художников. Но что, если создать художника с нуля? Виртуального, недоступного, окруженного тайной. Художника, который существует только в информационном поле и на блокчейне. Совершенную иллюзию, отвечающую всем запросам современного арт-рынка.
Идея была абсурдной, рискованной и, возможно, не вполне законной. Но чем больше я о ней думал, тем более привлекательной она казалась. У меня были знания рынка, связи в арт-сообществе и, что важнее всего, полное отсутствие моральных барьеров. Последнее было критически важным навыком для выживания в современном искусстве.
Я допил виски и налил еще. В голове постепенно формировался план. Мне нужно создать не просто анонимного художника, а целую легенду. Историю, которая зацепит, заинтригует, заставит говорить о себе. Я начал набрасывать ключевые пункты:
Загадочная личность с трагическим прошлым
Принципиальный отказ от публичности
Революционный взгляд на цифровое искусство