Галерея «RogoArt» располагалась в модном лофт-пространстве бывшей текстильной фабрики. Высокие потолки, кирпичные стены, минималистичные светильники – все по канонам современных выставочных пространств. Глеб гордился своей галереей, хотя она и не входила в топ-5 площадок Москвы. Тем не менее, у него был нюх на перспективных художников и неплохие связи среди коллекционеров средней руки.
Следующие три часа мы провели, отбирая работы для выставки «Новые имена в российском современном искусстве». Глеб показывал мне портфолио молодых художников, а я высказывал свое мнение – что взять, что отбросить, как группировать работы. Несмотря на похмелье, я быстро включился в процесс. Все-таки эта работа была мне по душе – анализировать, оценивать, формировать концепцию.
– А это что за хрень? – я остановился перед серией диджитал-артов, которые слишком напоминали вчерашний лот на аукционе: те же абстрактные формы, та же псевдоглубокая концепция о «взаимодействии реальности и цифрового пространства».
– Это, между прочим, очень перспективный автор, – защищался Глеб. – Его последние NFT ушли на Binance за пятнадцать эфиров.
– Перспективный плагиатор, ты хотел сказать, – я отложил планшет с работами. – Это вторичное дерьмо. Такого сейчас тысячи штампуют на коленке. Если хочешь выделиться, нужно что-то действительно особенное.
Глеб пожал плечами:
– Рынок NFT сейчас горячий. Мы должны быть в тренде.
– Быть в тренде и слепо копировать – разные вещи, – я отпил кофе из стаканчика, который мне любезно предложила ассистентка Глеба. – Кстати, о трендах и NFT…
Я помедлил. План, родившийся вчера ночью, был еще сырым, но интуиция подсказывала, что Глеб – идеальный первый слушатель. Он достаточно циничен, чтобы не отвергнуть идею на моральных основаниях, и достаточно алчен, чтобы заинтересоваться потенциальной прибылью.
– У меня появился интересный художник, – начал я осторожно. – Очень нестандартный подход к цифровому искусству. Глубокая философская концепция, необычная техника. Думаю, это может быть бомба.
Глеб заинтересованно поднял бровь:
– И где ты его откопал?
– Познакомились на закрытой вечеринке после Cosmoscow, – соврал я, упомянув главную российскую ярмарку современного искусства. – Он… не совсем обычный человек. Замкнутый, не любит публичность. Предпочитает общаться через посредников.
– Очередной социофоб с претензией на гениальность? – скептически хмыкнул Глеб.
– Скорее, человек, которого интересует только искусство, а не весь этот светский шум вокруг, – парировал я. – В любом случае, его работы говорят сами за себя. Я могу организовать показ.
Глеб задумчиво потер подбородок. Я знал, о чем он думает. С одной стороны, таинственные художники-затворники – не редкость на арт-рынке. С другой – большинство из них оказываются посредственностями, прикрывающими отсутствие таланта искусственной загадочностью.
– У него есть имя, этого гения-отшельника? – спросил Глеб.
– Алекс Фантом, – произнес я, впервые озвучивая имя своего вымышленного протеже. Оно прозвучало странно реально.
– Фантом? Серьезно? – Глеб не скрывал иронии. – Звучит как псевдоним второсортного рэпера.
– Это псевдоним, – признал я. – Но разве имя имеет значение? Важны работы.
– Ладно, покажешь этого своего Фантома в следующий раз, – Глеб вернулся к просмотру портфолио. – Только не приходи с пустыми руками. Если его работы окажутся очередным хайповым дерьмом, я на тебя даже время тратить не буду.
Я сдержал улыбку. Рыбка клюнула. Теперь мне нужно было создать те самые работы, которые я только что так уверенно расхваливал.
Вернувшись домой, я сразу сел за компьютер. Мне нужно было конкретизировать концепцию Алекса Фантома. Недостаточно было просто выдумать биографию – требовалось создать целостный творческий образ, узнаваемый стиль, философию, которая будет отражаться в каждой работе.
Я открыл новый файл и начал набрасывать ключевые элементы:
Визуальный стиль:
Минималистичные, но эмоционально заряженные цифровые композиции
Контрастные цвета, преимущественно черный, белый, красный
Искаженные человеческие силуэты, архитектурные элементы
Повторяющиеся мотивы: маски, разбитые зеркала, пустые рамы
Философия:
Исследование границы между реальным и виртуальным
Критика общества потребления и информационного перенасыщения