– Какими? – Глеб бросил встревоженный взгляд на меня.
– Мы обсудим детали при личной встрече, – сказал Савицкий. – Скажем, завтра в полдень, в моем офисе. После того, как Марк вернется из следственного комитета.
Он знал о вызове на допрос. Конечно, знал. Возможно, даже был причастен к нему.
– Мы… обдумаем ваше предложение, – осторожно ответил Глеб.
– Конечно, – в голосе Савицкого появились нотки иронии. – Но учтите – время работает против вас. Удачи с допросом, Марк. Будьте осторожны с тем, что говорите следователям. Без правильной защиты это может иметь… серьезные последствия.
Он отключился, оставив нас в состоянии еще большего стресса и неопределенности. Савицкий не угрожал напрямую, но его сообщение было ясным – без его защиты мы могли столкнуться с серьезными юридическими проблемами.
– Что будем делать? – тихо спросил Глеб.
Я сделал еще один глубокий вдох, чувствуя, как паническая атака постепенно отступает, сменяясь тупым, тяжелым осознанием реальности.
– У нас нет выбора, – медленно сказал я. – Мы должны принять его предложение. По крайней мере, сделать вид, что согласны, пока не найдем другое решение.
– А как же наш план? – спросил Дима. – Контролируемое разоблачение, представление Фантома как художественного проекта?
– План провалился, – я покачал головой. – Мы действовали слишком поспешно, слишком неподготовленно. Сейчас наши заявления выглядят именно так, как сказал Савицкий – как отчаянная попытка оправдаться перед расследованием.
Глеб и Дима молчали, понимая, что я прав. Наш план контролируемого разоблачения, который мог бы сработать при правильной подготовке и timing, провалился из-за поспешности, из-за внешнего давления, из-за моего нервного срыва в критический момент.
– Я пойду на допрос, – решил я. – Буду отрицать обвинения Фомина, настаивать на нашей версии о художественном проекте. Но не буду давать конкретных показаний без консультации с юристом. После этого встретимся с Савицким, выслушаем его предложение.
– А если условия будут неприемлемыми? – спросил Дима.
– Тогда будем искать другие решения, – я пожал плечами. – Но сейчас у нас нет выбора, кроме как играть по его правилам. По крайней мере, временно.
Мы разошлись около четырех утра, эмоционально и физически истощенные. Я лег спать, но не мог заснуть, прокручивая в голове события последних дней, анализируя ошибки, пытаясь найти выход из ситуации, которая казалась безвыходной.
Утром, готовясь к поездке в следственный комитет, я чувствовал странное спокойствие – спокойствие человека, который прошел через нервный срыв и теперь находится в состоянии эмоционального оцепенения. Я знал, что сегодняшний день может стать решающим в истории Фантома и в моей собственной истории. И я был готов к любому развитию событий – или, по крайней мере, так мне казалось.
Фантом, которого мы создали как инструмент для собственного успеха, превратился в нечто гораздо большее и гораздо более опасное – в объект борьбы между различными силами, в поле битвы, где сталкивались интересы и амбиции. И мы, его создатели, оказались в странном положении – одновременно контролирующими и контролируемыми, творцами и творениями, преследователями и преследуемыми.
Я смотрел в зеркало, завязывая галстук перед поездкой в следственный комитет, и думал о том, как далеко мы зашли и как трудно будет найти выход, который позволит сохранить хоть что-то – нашу свободу, нашу репутацию, нашу целостность как художников и как людей.
Глава 15: Разоблачение
Следственный комитет располагался в массивном сером здании с колоннами – типичная советская архитектура, внушающая трепет и подчинение. Я поднялся по широким ступеням, прошел через металлоискатель, предъявил паспорт и был направлен в кабинет на третьем этаже.
Старший следователь Петров оказался невысоким мужчиной средних лет с усталым, но внимательным взглядом. Он указал мне на стул напротив своего стола и начал без предисловий:
– Марк Андреевич, я ознакомился с вашим вчерашним заявлением в прессе. Интересная версия – Фантом как художественный проект, коллективный эксперимент. Но она противоречит многим вашим предыдущим утверждениям.
Я сохранял спокойствие, следуя совету юриста, с которым успел проконсультироваться по телефону: