Когда Софья уехала, а Вероника осталась ночевать на диване в гостиной, я долго не мог заснуть, думая о том, как странно всё обернулось. Я начинал эту историю как циничный аферист, стремящийся к деньгам и признанию. Я продолжал её как успешный арт-дилер, балансирующий на грани разоблачения. Я пережил крах, падение на самое дно отчаяния и одиночества.
А теперь… теперь я словно заново открывал собственное творение, видел в нём новые грани, новые возможности, новые смыслы. И эти смыслы были не менее реальны, чем изначальное намерение обмануть и заработать. Они существовали параллельно, дополняя и обогащая друг друга, создавая многослойную, сложную картину, которую невозможно было свести к простым категориям «правды» и «лжи».
Фантом, мой фальшивый художник, мой цифровой призрак, возможно, был более настоящим, более подлинным, чем я сам. И в этом парадоксе, в этом противоречии, в этой игре зеркал и отражений и заключался главный урок всей этой истории.
Засыпая, я почувствовал странное спокойствие, даже умиротворение. Как будто после долгого блуждания в темноте я наконец увидел свет – не выход, ещё нет, но хотя бы направление, в котором его искать.
Глава 18: Контратака
– У тебя пять минут, – голос Димы в трубке звучал напряжённо, с заметным акцентом, которого раньше не было. – Потом я меняю симку.
– Мне нужно встретиться с тобой, – я говорил быстро, понимая, что времени действительно мало. – Это важно, Дима. Мы нашли способ выкрутиться из этой ситуации.
– Я вне России, – он как будто не слышал меня. – И не собираюсь возвращаться. Советую и тебе уехать, пока не поздно.
– Послушай, – я старался звучать убедительно. – Мы можем превратить всю историю с Фантомом в концептуальный арт-проект. Есть юрист, который считает, что это может сработать как защита. Есть критик, готовый поддержать такую интерпретацию. Но мне нужны все материалы, все доказательства нашего авторства.
На линии возникла пауза. Я почти физически ощущал, как Дима взвешивает риски и возможности.
– Где ты сейчас? – наконец спросил он.
– В Москве, в съёмной квартире.
– Рискованно встречаться, – в его голосе появились нотки сомнения, которые давали мне надежду. – За тобой могут следить.
– Мы можем встретиться где угодно. Я приеду куда скажешь.
Ещё одна пауза, затем:
– Я в Таллине. Могу быть в Петербурге завтра, но только на один день. Встретимся в пять вечера в кафе «Бергамот» на Фонтанке. Я буду в чёрной куртке и синей кепке. Приходи один.
– Спасибо, Дима. Я…
Но связь уже прервалась. Дима, верный своему слову, уже избавлялся от симки, которую использовал для этого звонка.
Я положил телефон и повернулся к Веронике, которая сидела на диване, нервно постукивая пальцами по подлокотнику.
– Ну?
– Встречаемся завтра в Питере, – я не мог сдержать улыбку. – Он согласился!
– Ты уверен, что это не ловушка? – Вероника нахмурилась. – Что Дима не сотрудничает со следствием?
Я покачал головой:
– Дима скорее умрёт, чем пойдёт на сделку с властями. У него паранойя на этой почве ещё с подросткового возраста, когда его отца посадили за какие-то махинации с таможней.
Вероника не выглядела убеждённой, но не стала спорить.
– Как доберёшься до Питера? На поезде рискованно, могут узнать.
– Доберусь, – я уже прикидывал варианты. – Софья поможет. У неё есть друг с машиной, который пару раз возил нас на дачу. Думаю, он согласится за хорошие деньги.
Вечером приехала Софья, и мы обсудили детали поездки. Её друг Андрей, мрачноватый молчаливый парень с вечной щетиной и запахом сигарет, согласился отвезти меня в Питер за сумму, которая в другое время показалась бы мне грабительской, но сейчас казалась разумной платой за безопасность.
– Только без глупостей, – предупредила Софья, когда мы остались одни. – Никаких импровизаций, никаких отклонений от плана. Встречаешься с Димой, получаешь материалы и сразу назад.
– Да, мамочка, – я попытался отшутиться, но Софья оставалась серьёзной.
– Я не шучу, Марк. Ситуация всё ещё очень нестабильная. Следствие продолжается, Савицкий наверняка следит за всеми, кто связан с Фантомом. Один неверный шаг – и всё, что мы пытаемся построить, рухнет.
– Я понимаю, – я сжал её руку. – Правда, понимаю. Я буду предельно осторожен.
Утром следующего дня мы с Андреем выехали в сторону Петербурга. Я сидел на заднем сиденье его старенькой «Тойоты», надвинув на глаза кепку и закутавшись в шарф, хотя вряд ли кто-то мог узнать меня на трассе. Паранойя становилась моим постоянным спутником.