Мы проговорили ещё около часа, обсуждая детали предстоящей кампании по переосмыслению Фантома. Дима предложил несколько интересных идей, включая создание интерактивной онлайн-выставки, документирующей весь процесс от зарождения концепции до разоблачения и последующей трансформации.
– Это может стать частью проекта, – говорил он, увлечённо жестикулируя. – Не концом, а новым началом. Фантом 2.0 – уже не как мистификация, а как открытый концептуальный эксперимент, исследующий всё, что произошло.
Его энтузиазм был заразителен, и я начал видеть новые возможности, новые горизонты для того, что мы создали.
Наконец, взглянув на часы, Дима сказал, что ему пора – он должен был успеть на последний автобус до Ивангорода, чтобы пересечь границу и вернуться в Эстонию.
– Будь осторожен, – сказал я, когда мы выходили из кафе. – И спасибо. За всё.
– Ты тоже, – он пожал мне руку. – И держи меня в курсе. Я хочу знать, чем всё закончится.
– Это ещё не конец, – улыбнулся я. – Скорее, новое начало.
Дима кивнул и быстро пошёл в сторону автобусной остановки, не оглядываясь. Я смотрел ему вслед, пока его фигура не растворилась в вечернем сумраке Петербурга.
Я позвонил Андрею, который ждал моего звонка в каком-то баре на окраине города, и договорился о встрече. Через полчаса я уже сидел в его машине, бережно держа в руках жёсткий диск – наше главное оружие в предстоящей битве за переосмысление истории Фантома.
– Всё нормально прошло? – спросил Андрей, выруливая на КАД.
– Да, – я кивнул. – Даже лучше, чем я ожидал.
Он больше ничего не спрашивал, за что я был ему благодарен. Меньше знаешь – крепче спишь, особенно в таких ситуациях, как наша.
Дорога обратно в Москву показалась короче. Я дремал на заднем сиденье, время от времени просыпаясь, чтобы проверить, на месте ли диск (он был надёжно спрятан во внутреннем кармане куртки) и посмотреть в окно на бесконечные леса и поля, проносящиеся мимо.
Мы приехали в Москву около трёх часов ночи. Андрей высадил меня в нескольких кварталах от моей квартиры – мера предосторожности, на которой настояла Софья.
– Спасибо за поездку, – сказал я, протягивая ему конверт с деньгами.
– Без проблем, – он пересчитал купюры и спрятал конверт в бардачок. – Если понадобится ещё куда-то съездить – звони.
Я кивнул и вышел из машины. Было холодно, но я решил немного пройтись пешком перед тем, как вернуться в квартиру. Мне нужно было подумать, осмыслить всё, что произошло за этот длинный, насыщенный день.
Встреча с Димой, его неожиданная поддержка, его собственное видение Фантома как чего-то большего, чем просто афера – всё это придавало мне уверенности в правильности выбранного пути. Если даже Дима, самый прагматичный и циничный из нас, начал видеть в проекте художественную и культурную ценность, значит, это действительно было там.
Когда я наконец добрался до квартиры, Вероника ещё не спала. Она сидела за кухонным столом с ноутбуком, работая над каким-то текстом.
– Ты вернулся! – она вскочила, увидев меня. – Как всё прошло?
Я достал диск и положил его на стол:
– Лучше, чем можно было надеяться. Здесь всё – полная документация проекта от начала до конца. И Дима согласен помогать дистанционно.
Вероника взяла диск, разглядывая его с благоговейным трепетом, как будто это был артефакт невероятной ценности.
– Это потрясающе, – сказала она. – С этими материалами мы действительно можем построить убедительную историю о Фантоме как концептуальном проекте.
Я сел за стол, чувствуя накатывающую усталость после долгого дня.
– Дима тоже думает, что Фантом стал чем-то большим, чем мы планировали, – сказал я. – Он говорил почти теми же словами, что и ты. О том, что проект обрёл собственную жизнь, собственное значение, независимое от наших первоначальных намерений.
Вероника кивнула, подключая диск к своему ноутбуку:
– Это логично. Вы создали нечто, что резонировало с коллективным бессознательным арт-мира, с тенденциями времени. Это как написать книгу или снять фильм, который внезапно становится культовым, обрастает интерпретациями, которые сам автор не предполагал.
Мы провели следующие несколько часов, просматривая содержимое диска. Там было всё, как и обещал Дима – от первых набросков и концепций до последних работ, от нашей переписки до статей критиков, от финансовых отчётов до технической документации.
Но самым ценным оказалось то, что Дима сохранил все версии, все итерации, все эксперименты. Можно было проследить, как развивался стиль Фантома, как эволюционировали его работы, как менялась технология их создания. Эта документация процесса была именно тем, что нужно для представления всей истории как художественного проекта.