– Если ты еще хоть раз залезешь в мой телефон, я от тебя уйду.
– Я больше не буду, – сквозь слезы произнесла я. – Паша, а ты меня еще любишь?
– Люблю, – без особого энтузиазма ответил он.
– А ее?
– Кого, ее?
– Ту, которая называет себя пупсиком.
– Не спрашивай меня об этом. Дай мне, пожалуйста, время во всем разобраться. Потерпи.
– Сколько?
– Думаю, еще недолго.
– И что тогда? У нас будет все как раньше?
– Не знаю. Я пока сам ничего не знаю.
– А вдруг я умру?
– От чего?
– От горя.
– Не умрешь. Все будет хорошо. Давай спать. Завтра очень тяжелый день.
Павел лег рядом со мной, положил руку на талию и, закрыв глаза, через несколько минут провалился в сон. Я лежала рядом с ним, боясь пошевелиться, и ненавидела себя за свою слабость. Совсем недавно мой супруг признался мне, что у него есть любовница, а я держусь за него, как утопающий за соломинку и, несмотря на предательство, готова ему простить все, только бы он остался со мной.
Наверное, это унизительно выглядит со стороны, но я не хочу знать, что подумают окружающие. Я просто все еще люблю этого человека и не хочу его потерять. Почему я не могу побороться за своего любимого, за отца своего ребенка?
Я не знаю, что будет дальше и как я смогу это пережить. Быть может, после этого постарею, поседею, сойду с ума, загремлю в психушку, забуду, что такое чувство собственного достоинства, буду себя ненавидеть и перестану себя уважать, но я очень сильно хочу сохранить семью и быть рядом только с этим человеком. Никого другого мне больше не надо. Ведь мы несколько лет выстраивали наш мир, так бережно к нему относились, так дорожили. Неужели я позволю разрушить этот мир какой-то хищной бабе, которая принесла в наши отношения столько боли и отчаяния?
Даже если она поставила перед собой цель увести моего мужика, то она должна четко знать, что мой мужик не уводится, потому что есть Я, а со мной подобные номера не проходят. Если мой муж окончательно потерял голову и рассудок, то я пребываю в здравом уме и твердой памяти. Муж болен, а я здорова. Здоровый не может бросить больного и должен сделать все возможное, чтобы тот излечился и стал прежним.
Глава 3
Я уснула почти под утро, а когда проснулась, увидела, что Пашки уже нет рядом. Ушел на работу. На кухне возилась моя мать, которая жила на соседней улице и иногда по утрам приходила к нам, чтобы отвести внука в детский сад. Накинув халат, я отправилась на кухню и, сделав себе чашку кофе, спросила:
– Пашка давно ушел?
– Еще восьми не было. Он же всегда рано уходит. Я только в квартиру зашла – чувствую, дорогим одеколоном пахнет. Он же у тебя вечно такой разодетый, прямо гусь ряженый.
– Работа у него такая, – заступилась я за Пашку. – Он должен хорошо выглядеть.
Мать всмотрелась в мое бледное лицо и обеспокоенно спросила:
– Ксюша, а что у тебя такие синяки под глазами? Не выспалась, что ли?
– Что-то я плохо себя чувствую.
– Заболела?
– Сама не знаю, но чувствую себя неважно.
– С Пашкой, что ли, поссорились?
Как бы я ни пыталась скрыть от матери все, что происходило в моей семье, но она всегда меня чувствовала и могла прочитать по моим глазам, что творится у меня в душе.
– Да, между нами не все гладко.
– Думаешь, я этого не знаю?
– Откуда?
– Да ты сама себя всю съедаешь. Похудела, подурнела. Вечно бледная ходишь. Прямо на смерть похожа. Я когда сегодня пришла, сразу поняла, что ты ночью валерьянку пила да различные успокоительные микстуры. Один пузырек ты даже ночью разбила. Запах по всей квартире. Я полы на кухне все перемыла. Доченька, что ж ты с собой делаешь? Разве можно так из-за мужика убиваться?
– У него есть другая, – ледяным голосом произнесла я и почувствовала, как заколотилось мое сердце.
– Может быть, ты все придумала?
– Он вчера сам мне во всем признался.
– Он что, из семьи уходит? – не на шутку перепугалась мать.
– Пока нет.
– Что значит «пока»?
– Вот так – пока.
– А что, может уйти? – Мать обессиленно опустилась на стул и вытерла мокрые руки о фартук.
– Мама, ну что ты себя ведешь, как маленькая? Ты что, не знаешь, что с мужиками бывает, когда они не головой, а другим местом думают? Страсть сейчас у него. Дикая, сумасшедшая страсть. Что-то ему сейчас объяснять и читать нотации бесполезно. Он меня еще больше ненавидеть будет.
– А как же ты? Как же ребенок?
– Все это отошло у него сейчас на второй план. У Пашки в голове одна каша. Одним словом, он просит время для того, чтобы сам мог во всем разобраться и сделать вывод, кто же ему дороже.