Я выключил воду, обернулся в полотенце и. открыв дверь, осел на входе. В мои глаза будто залили раскаленный металл. Через не закрытое шторами окно лился солнечный свет.
- Вот осёл! – с досадой выругался я. – И как теперь выходить?
Хоть Мариус и говорил, что солнечный свет меня не убьет, рисковать не хотелось. Сняв с вешалки на двери пару банных халата, я укутался в них. Большими полотенцами обмотал ноги. Кое-где остались незащищенные места, главное не попадаться ими под прямые лучи. Похож я был сейчас на гибрид мумии и снеговика. Несколько раз вздохнув, распахнул дверь и засеменил, максимально аккуратно, чтобы не упали полотенца, засеменил к окну. Глаза, зажмуренные до микрощелей, слезились и отказывались видеть. Пару раз левая нога выпадала из-под укрытия и меня накрывало волной кипятка. Не смертельно, но максимально неприятно. Провозившись с минуту, удалось погрузить комнату в сумрак. Тогда я скинул с себя тряпки и сел на край кровати, потирая глаза, пытаясь вернуть зрение. Когда глаза начали видеть, пришло время оценить повреждения. Места, которые попали под прямые лучи были красными, кое-где появились волдыри, как при солнечном ожоге тяжелой степени, но боли уже не было, работала регенерация. Кстати, порез, который я получил в пещере, затянулся и на его месте был лишь слегка заметный шрам.
- Здорово! – хихикнул я. – Теперь могу в цирке выступать, фокусы там всякие показывать с острыми предметами.
Мои восхищения прервали коротким стуком в дверь. Это еще кто? Сомневаюсь, что уборка номера. Я немного напряг органы чувств. Судя по ударам сердца, за дверью стоял один человек и это была девушка, пользующаяся пятым Шанелем. Марина! Но зачем она приперлась в такую рань? Сейчас самый неподходящий момент для встречи. Не буду отвечать, пусть думает, что меня нет.
- Федор, это Марина! – она повторила стук. – С тобой все в порядке?
Вот настырная. Я накинул один из валяющихся халатов и открыл дверь. Девушка выглядела сонной.
- Тебя не было несколько дней, я волновалась и попросила сменщицу позвонить, когда ты верне… - её глаза поднялись до уровня моих и она осеклась.
То, что произошло дальше стало для меня полной неожиданностью. Марина сильно толкнула меня в грудь, влетела в номер и захлопнула дверь.
- Ты совсем с ума сошел?! – выпалила она. – Где линзы?
- Какие линзы?
- Какие-какие, зеленые, в которых ты ходил. А я еще дура думала «вот это глазища, вот это цвет», а это линзы оказались.
- Я не понимаю, о чем ты!
Идиот! Опять забываю про глаза. Это меня погубит. Или уже погубило? Хотя. Марина не выглядит напуганной, скорее наоборот, она смотрела на меня с еще большим интересом.
- Ага, дуру из меня не делай! Стоишь, светишь вампирскими семафорами на весь коридор. А если бы я не одна была?
Мой хищный взгляд впился в её шею, бороться больше не было сил. Я начал медленно двигаться на неё.
- Давай, решайся! Либо ты её, либо голод тебя. – Зазвучало в моей голове.
- Эй, ты сего это на меня так смотришь? – Как будто через преграду услышал я её голос. – О, братец, так ты сухой? Когда пил последний раз?
- Не помню… Давно.
- Остынь, жеребец! Я невкусная! – она скользнула спиной по стене подальше от меня. - И что, заначки, естественно, нет?
- Какой заначки?
- Понятно. Вот что, ты посиди тут тихонько и не вздумай никуда выходить! – Марина метнулась к двери, распахнула её и обернувшись, с улыбкой добавила – Сказал бы сразу, что ты из новообращенных.
Дверь захлопнулась перед моим носом и я, уткнувшись лбом, слышал удаляющиеся шаги. Что теперь делать? Ждать её? А куда она пошла? За кровью? Может да, а может нет. Да какая разница, другого плана у меня все равно сейчас нет. Буду ждать. Я плюхнулся на кровать и уставился в потолок.
Город просыпался. Это было слышно через окно. Суетливая возня машин хлынула на дороги. На моем этаже зашевелились постояльцы. Кто-то жужжал феном, у кого-то заиграл будильник, в нескольких номерах шумела вода и были слышны переговоры людей. На этаже выше ругалась пара. Муж забыл собрать вещи с вечера и сейчас они опаздывали из-за этого на важную встречу.
- Муравьишки! – Пронеслось в голове.
После моего «перерождения» отношение к людям поменялось. Нет, я сам чувствовал себя человеком, наверное, хотелось верить, что я еще я, а не кровожадный монстр. А вот все остальные стали будто меньше, ниже меня. Думаю теперь о них как охотник думает о дичи. Он её уважает, но чувствует превосходство.