— Да. — Рей вздохнула. — Ты настоящий герой. И мы должны рассказать всем об этом. Когда вернемся.
Бен не ответил. От его нежных движений Рей вновь потянуло в сон.
— Наклонись, — попросил он. — Я смою все.
Рей исполнила его просьбу.
Теплые ручейки воды потекли по ее спине и груди, по волосам. Зачерпнув теплой воды, Бен окатил ее целиком, и Рей поежилась снова.
Она сидела, низко наклонив голову и наблюдая, как мыльная вода стекает в каменный желоб и уносится прочь. Ладони Бена теперь были на ее плечах, поглаживали их, стирали воду. Его пальцы огладили шрам на правой руке, и Рей, тихо вздохнув, откинулась назад, прижавшись к нему.
Ладони Бена замерли.
— Наверное, нам пора, — сказал он. — Иначе ты заснешь прямо здесь.
— Я не засну, — возразила Рей.
Вместо ответа Бен усадил ее прямо, ушел и вернулся с куском теплой плотной ткани, которую набросил Рей на плечи.
— Позаимствовал у своих новых подруг-Хранительниц? — полюбопытствовала Рей, пока он тщательно вытирал ее и промокал ее волосы.
— Да, — ответил Бен. — …Завидуешь?
— У меня не получалось найти с ними общий язык, — призналась Рей. — Возможно, дело было в том, что каждый раз я что-нибудь случайно разрушала.
Бен помог ей встать, но Рей настояла, что оденется сама. Одежда неприятно липла к телу, и Рей решила, что завтра обязательно выстирает все — и помощь Бена ей не понадобится.
Бен тоже оделся и, встав рядом с Рей, предложил ей руку. На другой руке у него висели импровизированные полотенца и куртка.
Рей встала. Кажется, ее даже не раскачивало. Хорошо.
— Можем идти, — постановила она и сделала шаг к дверям, без поддержки, хотя и опираясь о стену.
Бен накинул ей на плечи куртку и улыбнулся.
— Не хватало, чтобы ты еще простудилась.
Куртка была велика, рукава — чересчур длинными, а еще она была старой, рыжевато-коричневой и потертой на сгибах. И пахла знакомо: смазкой, едва заметным запахом паленого.
— Спасибо. — Рей улыбнулась ему в ответ.
Она оперлась на предложенную руку, но осторожно, стараясь идти самой.
***
— Когда мы вернемся? — спросила Рей.
Свежий ветер с океана задувал в открытую дверь — день выдался ясным и довольно теплым. Каменная площадка перед хижинами была залита солнечным светом, его лучи просачивались внутрь через узкие окна. Лучи согревали руки и колени Рей, пока она сидела на низкой скамейке, скорее всего предназначенной для низкорослых ланэйцев, а не для людей, и старательно отстирывала свои вещи в каком-то корыте, тоже, скорее всего, позаимствованном у Хранительниц. Возможно, они просто недолюбливали джедаек? Потому что Рей постепенно склонялась именно к этому варианту. Невозможно столько хранить обиду за пару выбитых из кладки кирпичей. Рей бы у них и морской воды не допросилась, а Бену они предоставляли все по первой его просьбе, а ведь он, как и Рей, и слова по-ланэйски выговорить не мог.
Рей была укутана в длинную белую ткань, а на ее плечи была наброшена ставшая уже привычной куртка. Бен вытянулся на лежанке, закинув руки за голову, но Рей знала, что он не спит. Хотя ему бы следовало спать больше.
— Я имею в виду — к нашим, — добавила Рей, имея в виду Сопротивление. Ведь теперь Бен был его частью — как же иначе?
Бен безразлично пожал плечами.
— Сначала тебе нужно восстановиться.
— Я прекрасно себя чувствую.
— Ты чуть не упала вчера. Если бы я тебя не подхватил…
Рей покраснела и с удвоенным старанием начала тереть складки туники друг о друга. Она не считала, что упала бы. Ей казалось, что она вполне могла сохранить равновесие, но Бен, бывший рядом, подхватил ее и прижал к себе. Рей тогда позволила себе на миг закрыть глаза, чтобы прошла дурнота, и чтобы побаловать себя непривычным, но очень приятным ощущением чужой близости. Ей нравилось, что Бен обнимает ее. Жаль, поводов к этому было мало, но ей нравилось чувствовать его рядом, его тепло, его запах. Она словно постоянно мерзла и согреться могла только об него.
Но Бен тоже все еще был нездоров. Его нога наверняка еще не зажила до конца, как и ребра, и не стоило висеть на нем. Если бы у Рей был с собой посох, она бы использовала его в качестве опоры, но она ума не могла приложить, куда он делся, и где она видела его в последний раз. Иногда ей казалось, что после битвы с Палпатином некоторые фрагменты словно потускнели или выпали из памяти. Лица тех, с кем она столько времени провела в Сопротивлении, становились все бледнее. Нет, Рей прекрасно помнила Финна и По, Роуз и Кайдел. Но только их.
— Я скучаю, — негромко заметила Рей. — Они мои друзья. Они думают, что я погибла.
Бен не ответил.
Рей посмотрела на него. Бен смотрел в потолок, его профиль четко выделялся на фоне стены, и на короткое мгновение Рей залюбовалась им. Сейчас, когда он не угрожал ей, когда он стал ей больше, чем знакомым или даже другом, она могла впитывать его образ в себя, как губка, и не чувствовать стыда за это. Ей хотелось запомнить его таким. Чтобы много лет спустя Рей могла в точности восстановить этот момент в памяти и снова согреться о теплое чувство, расцветавшее у нее в груди.
— Галактика должна знать правду, — добавила она.
— Обязательно, — сказал Бен, и посмотрел на нее в ответ. — Но позже.
Он осторожно сел и спросил:
— Справишься сама? Нужно кое-что сделать.
— Спрашиваешь! — откликнулась Рей. Чем раньше она докажет, что вернулась в форму, тем быстрее они отсюда уберутся.
***
Иногда самые очевидные вещи ускользают от внимания потому, что мы видим их каждый день.
Бен иногда ковырялся с TIE-файтером, на котором они сюда добрались. Вроде бы, его немного повредило, когда флот Палпатина стал, в прямом смысле, падать с небес. Рей упрямо предлагала свою помощь в починке. У нее совсем не ладилось с рыбной ловлей или охотой на поргов, зато отлично ладилось с техникой. Если корабль будет в порядке, они смогут улететь.
Но Бен отвечал на это отказом. Во-первых, чтобы снимать и привинчивать детали требовалась сила, а Рей все еще испытывала приступы слабости, которые, правда, становились все реже и реже. Тогда Рей просто приходила к TIE и садилась рядом, наблюдая за ним. Она хотела быть полезной.
— Мне кажется, мы уже давно могли улететь, — заметила Рей как-то. — Корабль в порядке.
— Да, только нас могут расстрелять походя, не разобравшись, кто на нем, — возразил Бен. — А чтобы сменить корабль нужно время.
— Я так не думаю, — возразила Рей. — Мне кажется, в Галактике сейчас сотни таких кораблей. От дезертиров, сдавшихся… — Она вздохнула. — Как у тебя вообще хватило сил затащить меня внутрь.
Бен нахмурился, рассматривая что-то под брюхом истребителя.
— Пришлось напрячь все силы, какие у меня были, — ответил он. — Ты не замерзла? Ветер сегодня холодный. Может, вернешься?
— Нет, — Рей поплотнее закуталась в куртку. Ее одежда просохла и была чистой, силы прибывали с каждым днем, и Рей чувствовала, что почти готова к тому, чтобы покинуть Ач-То.
— А обед? Сегодня твоя очередь.
— Крифф, — пробормотала Рей. Со вздохом, она поднялась и отряхнула бриджи. — Я предупредила насчет своих навыков готовки.
— Я готов ко всему, — Бен помахал ей рукой, не оборачиваясь. — Иди.
***
Вечером Рей снова стало хуже. Может, сказались долгие прогулки под ветром или что-то другое, но на нее вновь накатила слабость, а съеденная поргятина тяжелым комом улеглась в желудке. Рей терпела до последнего — старые привычки просто не позволяли ей расстаться с едой, если только она не была отравлена, но под конец Рей не выдержала. Она сказала Бену, что сейчас вернется, пошатываясь вышла из хижины в темноту, едва рассеиваемую светом единственной луны и бликов из окон. Дойдя до каменного парапета, Рей опустилась на колени, легла на него грудью, потому что стоять прямо у нее не было сил, и ее стошнило. Горло жгло, и Рей долго кашляла. Потом она с трудом поднялась, добралась до чаши, где собирали дождевую воду, умылась и прополоскала рот, чувствуя на языке металлический привкус. Обратная дорога до хижины казалась длинной, как целая жизнь, но Рей твердо решила не звать Бена. Они должны убраться отсюда. Если она будет слабой, Бен ни за что не согласится, Рей знала это.