— Ты этого хочешь? — спросил Бен.
— Не знаю, — ответила Рей. — Ты сегодня работаешь?
— После двух, — ответил Бен.
— Поехали куда-нибудь? — попросила Рей. — Куда угодно. А потом ты поедешь на работу. Можешь?
— Могу, — ответил Бен. — А эти?
— Плевать на них, — отрезала Рей. — Идем быстрее, пока они не хватились!
***
Рей Палпатин стала сенсацией.
Внезапно, все вспомнили, что она существует. У нее брали интервью (пока семейный адвокат не ограничил доступ прессе), Ункара Платта взяла за пуговицу служба опеки — ему вменялось ненадлежащее исполнение обязанностей. Джакку из Джанкертауна превратился в место, где жила наследница состояния Палпатина.
Ненадолго, конечно. Бен оказался прав, хотя сказал это, даже не подумав — Рей должна была уехать в Нью-Йорк.
Кайдел написала, что не нужно ее забирать, что их подкинет отец Джесс, и предложила встретиться вечером. Рей не писала и не появлялась, и Бен догадывался, что у нее полно дел. Но его беспокойство не уходило — лишь утихало иногда.
И однажды ночью его разбудил стук в окно. Бен некоторое время лежал в кровати, не уверенный, что ему не почудилось, но стук повторился.
Подойдя к окну, Бен совершенно не удивился, увидев Рей, наоборот — у него отлегло от души. Он поднял раму и помог ей забраться внутрь.
— Фух! Еле вырвалась! — выдохнула Рей, когда Бен втянул ее внутрь. — Меня пасут, как преступницу!
— Ты сбежала сюда прятаться у меня под кроватью? — Бен улыбнулся.
— Да. — Рей улыбнулась ему в ответ, но улыбка у нее вышла слабая. — Я боюсь, — призналась Рей. — Никогда так не боялась.
Бен почесал затылок — он не знал, что нужно делать в таких ситуациях. Предложить плед? Чай и кофе?
— Присядем? — спросил он.
Они уселись на его кровать, и Рей подобрала ноги под себя, глядя на Бена в сумраке комнаты. Светила только тусклая настольная лампа, и в ее свете лицо Рей казалось каким-то незнакомым.
— Не бойся, — сказал Бен. — Ты едешь к лучшей жизни. И всегда сможешь заглянуть в гости. Всего четыре часа на машине.
— Да. — Рей вздохнула. — Знаешь, ты ведь единственный человек, по которому я буду по-настоящему скучать.
— Я тоже буду скучать. — Бен вдруг ощутил, что во рту пересохло.
Завтра Рей уедет. Почему он чувствует себя так, будто никогда ее не увидит? Почему хочет спрятать ее у себя и сделать вид, что не в курсе, куда она пропала?
— Жаль, я не могу взять тебя с собой, — Рей слабо улыбнулась. — Спрятать в багажнике.
— Ладно, спрячешь, а потом?
— Придумаем. — Ее улыбка слегка увяла. — Я шучу, Бен. Я понимаю, что…
Бен промолчал. Язык ему жгли невысказанные слова: что он готов ехать и в багажнике, но больше он хочет, чтобы Рей осталась здесь. В груди ломило так сильно, что боль была почти физической, будто его туда стукнули.
— Я приеду к тебе, — сказал Бен.
Рей не ответила. А потом она встала на колени и потянулась к нему, и Бен окаменел. Рей обвила его руками и уткнулась лбом ему в шею. Бен осторожно обнял ее, чувствуя, что ему становится легче: боль в груди притупилась, но ком в горле никуда не делся, наоборот, мешал дышать нормально.
— Мне кажется, что я больше никогда не увижу это место, — сказала Рей. — Глупо, да? Поэтому я пришла, попрощаться. Мы уезжаем рано утром.
— Зато твое желание исполнится, — заметил Бен, чтобы что-то сказать. — Накупишь себе модных шмоток, у тебя будет стилист. Парни будут оборачиваться, глядя на тебя. Найдешь себе какого-нибудь из Лиги Плюща.
— Да ну тебя! — Рей легко хихикнула, и Бен почувствовал тепло ее дыхания на своей шее.
Он медленно завалился на спину, прижимая Рей к себе, и они улеглись на его кровати, молча, крепко держась друг за друга.
— Как Кайдел? — спросила Рей. — Вы вроде…
— Вроде, — ответил Бен. — Вернулась. На выходных собирались встретиться все вместе и поехать на озера.
— Я бы тоже хотела, — тихо сказала Рей. — С вами. Но неловко получится, да? После той истории.
Больше они не говорили ни о чем. Бен заснул, держа Рей в своих руках, а проснулся от вибрации где-то рядом с бедром — это звонил ее телефон.
Уже рассвело. Они лежали в той же позе, что и заснули. Рей достала телефон — новый, а не та древняя «звонилка», которой она пользовалась, — не отпуская Бена, прижала телефон к уху и сказала:
— Я слушаю.
Бен задержал дыхание.
— Мисс Палпатин, я понимаю вашу любовь к прогулкам, но мы выезжаем через час, — сказал незнакомый голос по телефону.
— Я скоро буду, — ответила Рей и сбросила звонок, не прощаясь. Она приподнялась на локте и уставилась на Бена: — Пока, Бен.
— Я могу тебя подвезти. — Это было первое, что пришло Бену на ум.
Он не хотел отпускать Рей. Не хотел отпускать ее физически, не хотел отпускать ее в Нью-Йорк, и сейчас идея о путешествии в багажнике казалась ему неплохим планом.
Возле дома Платта стояли все те же машины. Рей ждали — высокий старик в бежевом пальто, сухой, с перекошенным шрамом лицом стоял у пассажирской двери. Рей помедлила, а потом вышла к нему, и Бен вышел следом. Его тревога усилилась неимоверно, в голове будто врубили сирену.
— Доброе утро, — поприветствовал их старик. — Мисс Палпатин, кто ваш друг?
— Бен Соло, — коротко ответил Бен.
— Соло, — повторил старик. — Ваша мать, случайно, не Лея Органа-Соло?
— Да.
Старик улыбнулся.
— Передавайте ей мои наилучшие пожелания. Моя фамилия Сноук. Идемте, мисс Палпатин, иначе опоздаем на самолет.
Рей обернулась к Бену, приоткрыла рот, будто собиралась что-то сказать, а потом просто помахала рукой и пошла к Сноуку. Он усадил ее на пассажирское сиденье сзади, а сам сел впереди. Машины тронулись одновременно, и Бен мог лишь смотреть, как они уезжают, и сердце щемило почти до слез.
***
Ничего не изменилось. Бен ходил на работу и на летние тренировки. Он встречался с друзьями и с Кайдел. Ничего не изменилось, но ему казалось, что от его сердца отняли маленький кусочек. Рей писала ему, прислала фотографии места, где ей предстояло жить, жаловалась на кучу правил и требований, что ее заставляют учиться, хотя сейчас лето… А потом стала писать реже. А потом перестала.
Наверное, так и должно было быть. На четвертое июля Бен поздравил ее, но не получил ответа.
Они отмечали четвертое июля с друзьями родителей. Кайдел звала Бена на озеро, посмотреть салют, но он отказался. Наверное, он бы остался в своей комнате, но мать зашла к нему и сказала, что ждет его снаружи.
— Приехал твой дядя, будь добр, поздоровайся с ним, — сказала она. — И одень что-нибудь поприличнее дырявых шорт.
— Мам, — окликнул ее Бен, когда она уже уходила. — Тебе знакомо имя «Сноук»?
Мать остановилась. Она медленно обернулась к Бену и сказала:
— Да. Где ты его слышал?
— Так звали человека, который увез Рей, — ответил Бен. — Ты знаешь. Девчонка из Джакку.
— Да, — Лея кивнула. — Рей Палпатин, чудесно найденная. А почему ты вспомнил об этом сейчас?
— Не знаю, — Бен пожал плечами. — Этот Сноук… он передавал тебе привет. Кто он?
— Ужасный человек, Бен, — ответила мать.
Бен резко сел на кровати, на которой валялся заложив руки за голову.
— Почему ты об этом никогда не упоминала? — спросил он. — Если он ужасный человек, как ему позволили увезти Рей?
— Он распоряжается деньгами Палпатина, — мать подошла и села на кровать рядом с Беном. — И, несмотря на то, что он ужасный человек, девочке будет лучше там. Он ничего ей не сделает, — Лея отвела глаза. — Лишь воспитает такой, как ему будет удобно… — она вздохнула и добавила: — Но я надеюсь, что Джанкертаунская выучка окажется сильнее. Как минимум, эта девица потреплет ему нервы.
Мать поднялась и пошла к двери. Обернувшись, она сказала: