— Спускайся, Бен. Если хочешь, расспроси Люка. Он тоже его знает.
Бена как ветром сдуло с кровати. Он торопливо переоделся в чистые вещи и быстрым шагом спустился в сад.
Негромко играла музыка. В воздухе плыл запах жареного мяса, тихо шипели напитки в бокалах. Солнце уже не жарило так сильно, как в середине дня, но ощутимо пригревало, и в его теплом свете и зелень, и цветы, и голубизна неба казались ярче.
Увидев Люка, Бен подошел к нему, поздоровался и спросил прямо, без предисловий:
— Ты знаешь Сноука?
— Сложно найти того, кто его не знает, — ответил Люк. — В определенных кругах. Он адвокат и душеприказчик Палпатина и его внучки.
— Он плохой человек? — спросил Бен.
— Несомненно. А с чего вдруг такой интерес ко Сноуку?
— Я знаю Рей, — ответил Бен. — И просто беспокоюсь за нее.
— Теперь за нее будут беспокоиться другие, — ответил Люк.
— Он опасен? — прямо спросил Бен. — Он может причинить ей вред?
— Он мог бы, но не станет, — сказал Люк. — Она ключ к деньгам Палпатина. Зачем ему это? Не беспокойся о ней, Бен.
Но тревога не утихала. Бен знал, что должно произойти что-то плохое. Он достал телефон и отправил Рей еще одно сообщение, вложив в него все свое беспокойство:
«Надеюсь, у тебя все хорошо».
Ответа он не получил.
***
Это было в каждой газете и на каждом сайте, в предложенных новостях в браузере, в разговорах и на радио.
Рей Палпатин таинственно исчезла. Никто не видел, как и когда она ушла, полиция обыскала Нью-Йоркский дом Палпатинов, допросила прислугу и нынешнего опекуна Рей — Сноука. Но ни следа не обнаружили.
Бен проснулся в другом мире.
За окном было пасмурно, накрапывал редкий дождь, а Бен одну за другой листал новости, надеясь увидеть хоть одну, в которой скажут, что Рей нашлась. Он знал, что ее телефон отключен, но все равно написал ей.
— Ее найдут, — сказала мать, когда заметила его состояние. — Скорее всего, она просто сбежала, она ведь… — Бен думал, что мать скажет «из Джанкертауна», но она сказала: — Не из самой благополучной семьи.
Бену хотелось думать, что Рей сбежала к нему. Что она сейчас едет в каком-нибудь автобусе и скоро постучит в его окно. Ночью он прислушивался — ничего — и его надежды таяли все быстрее.
На следующий день ничего не изменилось. Никаких новостей. Бен слонялся по дому, а потом натянул куртку — дождь не прекращался — взял ключи от машины и вышел.
Когда он подъехал к «Салону Маз Канаты», то с облегчением увидел, что вывески горят, и сам «салон» никуда не делся. Он вылез из машины, натянув куртку на голову, потому что дождь зарядил стеной, и в ливневках бушевали ручьи, потоки свивались в маленькие водовороты, неся с собой мусор. Перешагивая через лужи Бен быстро добрался до веранды и толкнул дверь. Зазвонил колокольчик, а в лицо знакомо пахнуло специями и благовониями.
— Минуту! — зазвучал голос Маз откуда-то из глубин дома. — Подождите немного!
Бен рукавом вытер мокрое лицо и взглянул под ноги: не натекла ли с него лужа. Раздались шаги и Маз вышла к нему, уже неся в руках поднос с чашками и чайником.
— Проходи, мой дорогой, — сказала она с грустной улыбкой. — Я знала, что ты придешь.
Бен снова сел в то же кресло, стянув мокрую куртку. Маз налила ему чаю и впихнула чашку в руки: несколько горячих капель плеснуло через край на пальцы, но Бен не обратил на это внимания.
— Мне жаль, — сказала Маз, присаживаясь напротив. — Я слышала про твою подругу.
— Я пришел, — сказал Бен хрипло, — чтобы загадать желание.
— Я не думаю, что оно исполнится, — возразила Маз мягко. — Помнишь, что ты сказал мне?
Бен непонимающе взглянул на нее: он много чего наговорил тогда.
— Ты сказал, что не позволишь себе потерять своего драгоценного друга, — сказала Маз. — Увы, некоторые вещи не в нашей власти. Срок твоего желания подходит к концу.
— Пожалуйста, — прошептал Бен. — Я готов сделать что угодно. Я…
— Сделай, — ответила Маз. — Но не здесь, и не для меня. Со мной ты расплатился.
— Почему вы мне отказываете? — спросил Бен.
Маз посмотрела на него сочувственно, чуть склонив голову на бок.
— Представь себе желание, как камень, висящий на веревке. Веревка постепенно истончается, и когда она оборвется, камень упадет. Ты сможешь подвесить новый. Или не подвешивать.
— Значит, — хрипло спросил Бен, — я еще могу найти ее?
— Как знать, мой дорогой, — ответила Маз. — Ты ведь еще не пытался.
Бен с силой поставил чашку на столик, так, что посуда зазвенела, и вылетел из гостиной. Он сбежал по лестнице, потом по дорожке, не глядя, куда наступает. По плечам и спине его колотили холодные капли дождя. Бен рывком открыл дверцу машины, и в этот момент на пороге дома появилась Маз.
— Я передам твою куртку Хану! — крикнула она.
Возможно, она сказала что-то еще, но Бен ее не слышал: он сел в машину, захлопнул дверь и завел мотор.
***
Это была идиотская идея с самого начала.
Навигатор и карты безбожно лгали — это заняло больше четырех часов. После шести часов за рулем Бен чувствовал себя вымотанным, но он наконец въехал в Нью-Йорк. Тучи висели низко над городом, и лишь у самого горизонта светило солнце. С моста, по которому Бен проезжал, открывался захватывающий вид, но Бен не обратил на него внимания. Он уже не один раз разочаровывался в своем плане, и вновь обретал надежду. Впадал в отчаяние. Теперь же им владели усталость и равнодушное спокойствие. Он должен найти Рей, как находил раньше. Может быть, Нью-Йорк немного больше, чем город, к которому он привык, но Бен справится. У него просто нет другого выхода.
Где ему начать? Направиться в район, где находились апартаменты семьи Палпатин? Или прямиком в полицейский участок? Ему ничего не скажут, он ведь не член семьи.
Пытаясь разобраться, куда ему ехать, Бен то застревал в пробках, то выезжал на перекрытые улицы, освещаемые мерно вспыхивающими огнями «авариек», и кружил, кружил — будто кто-то или что-то мешало ему не просто найти искомое, а вообще уехать из заколдованного места, где улицы были занавешены серой пеленой дождя, а машины постоянно сигналили. Эти звуки вгрызались в мозг, и в какой-то момент Бену захотелось выйти из машины под дождь и охладить голову.
Это была иллюзия, фата-моргана, порожденная его уставшим мозгом, но, выйдя на улицу и подставив голову и шею дождю, Бен вдруг уверился, что видит Рей на той стороне дороги. Он узнал ее: три нелепых пучка, джинсовые шорты не по погоде, застиранные настолько, что потеряли цвет. Это была она.
Бен бросился через улицу, шлепая по лужам кроссовками, игнорируя сигналящие машины и сердитые выкрики. Он вылетел на тротуар, врезавшись в кого-то плечом и застыл, оглядываясь.
— Эй, поосторожнее!..
Кто-то попытался ухватить его за плечо, но Бен сбросил чужую руку. Он был уверен, что видел Рей здесь, прямо на этом месте.
Но её не было.
— Я с тобой говорю!
Бен резко повернулся, собираясь ответить тому недовольному, которого случайно задел, чтобы валил нахер — и буквально нарвался на кулак.
Дождь застил улицы, смазывал лица, превращая людей в тени, а город — в шаткую декорацию из старого фильма. Когда Бен попытался ударить в ответ, кто-то схватил его сзади, а удары посыпались на него градом.
***
Он пришел в себя, сидя на бордюре. Джинсы промокли, но дождь почему-то не шел, хотя Бен слышал его шум. До него не сразу дошло, что это потому, что кто-то держит над ним зонт.
— Вот же ублюдки! — с чувством заметил мужской голос. — Среди бела дня…
Бен поднял голову и посмотрел на людей, стоящих над ним. Женщина в ярко-желтом дождевике держала над ним зонт, чуть поодаль стоял мужчина со своим зонтом.
— Ты в порядке? — спросила женщина.
— Да, — Бен попытался встать, и ребра разом заныли, как и костяшки, и висок, и все лицо. Будто все ощущения включились разом.
— Тебе нужно в больницу, — безапелляционно заметила женщина.
«Мне не нужно в больницу, мне нужно продолжать искать», — хотел возразить Бен, но его уже подняли на ноги.