Амадео откинулся на подушку и поморщился, когда щека соприкоснулась с тканью. Поймав отражение в зеркале, висевшем на стене, мрачно отметил, что кожа сильно покраснела. Заработал ожог, когда отрубился в обнимку с полом. Сколько он там пролежал?
Мелькнула мрачная мысль, что он сказал Киану о том, что идет в бассейн. Да, и Картер, и Ривер стояли в этот момент на посту, но именно Киан узнал первым. Увидев перед этим, как Амадео ищет видеокамеру. Понял, что босс обо всем догадался, и решил устранить его, пока не поздно?
Все больше ниточек сходилось к Киану. И он, как умелый кукловод, управлял ими едва заметными шевелениями пальцев, лишь обозначая свое присутствие, но не выдавая. Да кто же он такой?
— Сеймур, — позвал он. — Кто меня нашел?
Тот налил воды из кувшина и подал стакан Амадео.
— Ваш телохранитель, — ответил он. — Еще мальчишка, сам тонкий, как тростинка, а силы — ого-го. Если бы не он, пришлось бы доставать из сауны ваш горячий труп.
5
Свой среди чужих, чужой среди своих
— Что еще за самоуправство, мистер Доусон? — Амадео постукивал ручкой по столу и сверлил взглядом директора "Токена". — Вы осознаете, во что ввязались сами и во что втянули меня?
— На носу была проверка, — промямлил Доусон. — Вот я и решил, что…
— Решили, что неплохо бы дать взятку заместителю главы Комиссии по азартным играм, — глаза Амадео яростно сверкали, он с трудом держал себя в руках. — Но не подумали о том, чтобы посоветоваться со мной. Кто здесь генеральный директор, мистер Доусон?
Доусон оттянул воротник рубашки. Он обливался потом, хотя в кабинете было прохладно — Солитарио не любил жару. И откуда только мальчишка узнал о том, что Доусон знатно лопухнулся? Как бы там ни было, он по уши в дерьме и увязает все глубже.
— Я спросил: кто генеральный директор "Азар"? — Амадео не повышал голоса, но по коже Доусона пробежал мороз. Ему все меньше нравился яростный блеск глаз босса. — Вы не в состоянии ответить на такой простой вопрос?
— Вы, — еле слышно сказал тот.
— Я вас не слышу.
— Вы! — выкрикнул Доусон, затем оставил в покое воротник и вытер ладонь о брюки. — И я прекрасно знаю, что вы всегда откупались от Комиссии, почему этот случай должен стать исключением?!
— Потому что Линдон Стерлинг — не Аарон Брейди, — отрезал Амадео. — К этому человеку нужен иной подход. Я столько времени искал пути к сотрудничеству, а вы испортили все грубейшим нарушением этики! Мы так не работаем.
— А как вы работаете?! — взорвался Доусон, хлопнув ладонями по столу. — Желаете честно вести дела? Вам это вряд ли под силу, даже ваш отец, мир его праху, был на короткой ноге с Комиссией, благодаря взяткам!
При упоминании Кристофа Амадео едва заметно сощурился. Плохой знак для Доусона, но тот не замечал надвигающейся угрозы.
— Если бы вы лучше знали Кристофа Солитарио и его методы работы, господин Доусон, вы бы не бросались сейчас подобными словами, — ответил он ровным голосом, что означало одно — глава "Азар" был взбешен. — Вам что-нибудь говорит принцип "услуга за услугу", или вы все в этой жизни меряете деньгами? Хотя беру свои слова назад, — Амадео поднялся и отвернулся к окну. — Взяткой вы только зажгли фитиль, но взорвала бомбу попытка шантажа. Кому как не вам знать, что шантаж никогда не дает положительного результата в переговорах, а только обостряет отношения еще больше. Неужели вы с вашим опытом этого все еще не поняли?
Доусон вскинул голову. Откуда этот мальчишка узнал?..
— Шантаж? Какой еще… — сделал он слабую попытку отступить подальше от обрыва.
— Одно дело, когда угрожают на словах, но вы умудрились показать фото, и теперь Стерлинг в курсе, что "Азарино" следит за клиентами. Блистательно, господин Доусон, — Амадео выпрямился и снова сел. Затем бросил Доусону мятую фотографию, на которой Стерлинг сидел в джакузи и обнимал обнаженную блондинку за талию, держа в другой руке бокал мартини. — Это Линдон Стерлинг. Впрочем, полагаю, он вам знаком. Он попросил полной конфиденциальности и отказал в сотрудничестве, когда некто явился к нему и начал шантажировать этим. Все еще будете отрицать?
— Да о чем вы? Я и понятия не имел… — мямлил Доусон, сжимая фото в руке. Он все еще хватался за соломинку, хотя понимал, что его песенка спета. Где он умудрился его выронить? Где? И кто подобрал? Неужели за ним следили? — Мне бы и в голову не пришло…
Врешь, рыкнул про себя Амадео. Врешь и не краснеешь! Если бы не Джо, он бы никогда не узнал причину отказа Стерлинга, а все оказалось настолько банально, что аж скулы сводило. Мало того, бармен нашел и доказательство — фотографию, валявшуюся под стойкой, и теперь в виновности Доусона не оставалось никаких сомнений.