Дьявол, дьявол, дьявол! Амадео знал, что Доусон его не любит, но считал его прямолинейным и честным человеком! Почему тот решил действовать так подло?
Он вдруг почувствовал смертельную усталость. Хотелось просто закрыть дверь и не выходить отсюда несколько дней, пустив все на самотек. Вот только когда он выйдет, вполне может обнаружить, что "Азар" уже не существует.
— И это еще не все, господин Доусон. Потрудитесь объяснить, каким образом после вашей проверки игровых автоматов они оказались перенастроены на полный проигрыш?
Доусон похолодел. Уж эта информация никак не могла просочиться, откуда Солитарио узнал? Один из техников раскололся?
— Полный проигрыш? Но это…
— Невозможно? Хватит корчить из себя дурачка, я прекрасно знаю, что именно вы отдали такой приказ! Вы знаете, что это — уголовное дело?
Конечно знаю, злобно фыркнул про себя Доусон. И под суд пойду вовсе не я, а ты. Ты подписал акт приема работ, значит, должен быть в курсе проведенных манипуляций, и поди теперь докажи, что это не так.
— С сегодняшнего дня вы исключены из совета директоров, — холодно произнес Амадео. — Я потом решу, кто займет ваше место.
— Исключен? — взвился Доусон. — По какому это праву…
Амадео зло посмотрел на него, отняв руку ото лба — голова снова разболелась.
— Вы хотите, чтобы я разъяснил вам вашу же ошибку?
Доусон совершенно сник.
— Нет, — прошептал он.
— Откуда вы взяли это? — Амадео указал на фотографию. — Сумели проникнуть в базу данных?
— Нет, — едва слышно ответил Доусон. — Мне ее дали.
— Кто?
Доусон молчал.
— Кто?
Поскольку ответа снова не последовало, Амадео швырнул ручку на стол и снова поднялся. Подойдя вплотную к Доусону, навис над ним. Доусон едва не чихнул — прядь волос защекотала ему нос.
— Из-за вас "Азар" сейчас на грани краха. И не смейте отрицать. Один вы бы не справились, сил не хватило бы, чтобы повалить колосса. Кто вам помогал?
Доусон изо всех боролся с яростью и стыдом. Он злился на этого мальчишку, посмевшего так разговаривать с ним — никакого уважения к старшим! Но с другой стороны понимал — уважать, в общем-то, не за что. Он поддался слабости и помог разрушить огромную компанию, которая строилась долгие годы, совсем как "Токен".
Но что сейчас он может? Рассказать Солитарио о Мариано и тем самым открыть свой позор? Ни за что! Пусть этот самоуверенный щенок наступает на те же грабли. Это из-за его недальновидности Доусон оказался в такой ситуации. Из-за него пришлось продать "Токен"! Так пусть и он лишится всего и станет марионеткой в руках Мариано!
— Конверт пришел по почте, — усмехнулся он в лицо Амадео. — Только фото, больше ничего. Я и сам понял, что нужно сделать. Вы это заслужили, Солитарио, дерзкий мальчишка, не нюхавший пороху, вы развалили "Азар" собственными руками еще до того, как вмешался он!
— Он?
Доусона окатило ледяным душем. Он замолк и уставился в ковер.
— Кто такой "он"?
— А с чего мне вам говорить? — с губ Доусона сорвался смешок. — Выплывайте сами, Солитарио, или силенок не хватает? Так я уже на дне. Могу только утянуть вас за собой.
Амадео едва сдержался, чтобы не впечатать кулак в лицо Доусона. Да как он смеет издеваться? По его милости "Азар" погружается в болото все глубже, и нет никакой возможности подогнать тягач.
— Убирайтесь отсюда, — неимоверными усилиями удалось добиться того, чтобы голос звучал ровно. — И никогда более не переступайте порог "Азар".
— Думаю, в скором времени и вам путь сюда будет заказан, — усмехнулся Доусон. — Если будете благоразумны.
Он ушел. Амадео с трудом удержался, чтобы не запустить ему вслед ноутбук. Вместо этого схватил первый попавшийся документ со стола и перекрутил жгутом. Бумага затрещала и порвалась.
— Благоразумен, — прошипел он. — Я буду благоразумным. О да.
— Финишная прямая! — ликовал Мариано. — Еще немного, и Солитарио у меня в руках. Чуть-чуть надавлю, и можно надевать плащ спасителя. Разве это не прекрасно?
Он опрокинул в себя стопку текилы и налил еще. Сегодня можно расслабиться, все уже идет по накатанной, оставалось только ждать. Совсем недолго, может пару-тройку дней. Костер уже поджаривает мальчишке пятки и вскоре поползет выше. Чтобы спасти самое ценное, ему придется пойти на уступки.