— Не оскорбляй моего телохранителя, Виктория, я ему жизнь доверяю, — он тепло улыбнулся Киану. — Все хорошо, можешь нас пока оставить, я тебя позову.
Тот кинул на Викторию взгляд, полный самых ужасных подозрений, и вышел из кабинета, притворив за собой дверь. Тео снова погрузился в рисование, изредка поглядывая на женщину. Та в свою очередь рассматривала его.
— Милый мальчик, — резюмировала она, доставая из сумочки портсигар и зажигалку. — А где мать?
— Здесь курить запрещено, — Амадео старался ничем не выдавать раздражения. — Убери сигареты.
Та попыталась чиркнуть зажигалкой вопреки предупреждению, но, поймав взгляд Амадео, хмыкнула и убрала портсигар обратно.
— Так где его мать? Ты, судя по всему, растишь ребенка один. Сбежала?
— Может, перейдешь к делу? — голос прозвучал с изрядной ноткой злости. Виктория имела способность выводить из себя самыми невинными фразами.
— Я уже сказала, — она выпрямилась в кресле и покрепче схватила сумочку. — Мы давно не виделись, и я просто соскучилась. Мы, как-никак, бывшие родственники, и поддерживать старые связи…
— "Вентина" недавно объявила себя банкротом, не так ли?
Губы, обрамленные морщинами, дернулись.
— И вовсе не поэтому… Я пришла узнать, почему ты не присутствовал на похоронах Лукаса. Он все-таки твой брат.
— Тебе достаточно известно о наших отношениях, чтобы меня понять, — Амадео раскрыл ноутбук. — И потом, тебя самой там не было, ты лежала в коме после того, что он сотворил. И если явилась только за тем, чтобы меня пожурить, то не трать мое время.
— А ты хорошо порезвился, да? — тон Виктории вдруг стал ядовитым и презрительным. Тео поднял глаза от рисунка и испуганно уставился на нее. — Сплясал на костях своей семейки и выставил себя героем-страдальцем.
Амадео едва не вздрогнул. В Виктории произошла разительная перемена — если раньше она пыталась разговаривать сдержанно, то теперь от этого ничего не осталось. На лице проступила гаденькая ухмылка, глаза недобро сверкали. Амадео запоздало вспомнил нежелание Киана пропускать ее без обыска и слова Тео.
— Плохой братец, смерть отца, тюремное заключение… Выглядит так, будто ты создал легенду заранее и жил, подгоняя обстоятельства под собственную сказку!
— Прекрати, Виктория! — Амадео повысил голос. — Я не собираюсь слушать эту чушь. Если закончила, уходи.
— Боишься, что твой сыночек узнает, какой на самом деле его папочка? — Виктория запрокинула голову и расхохоталась. Заколка отцепилась от волос и упала за спинку кресла. — Бедный мальчик, он еще многого не знает. Но я положу конец твоей легенде, Амадео. Чтобы от чертовой династии Солитарио не осталось и следа.
Внезапно Амадео понял, что смотрит прямо в дуло пистолета. За секунду до выстрела он успел схватить Тео и загородить собой.
Грохот выстрелов еще не успел стихнуть, как Киан ворвался в кабинет и выбил оружие из руки Виктории. Мгновенно скрутив ее, рявкнул в открытую дверь:
— "Скорую" сюда, быстрее!
Кабинет наводнила охрана. Киан коленом придавил бешено вырывающуюся Викторию к полу и затянул на ее запястьях наручники-ленту.
— Вот тебе, подлый козел! — плевалась та ругательствами, перемежаемыми с взрывами дикого хохота. — Получил?! Это тебе за Лукаса, мразь! За моего отца! И за меня тоже! Сволочь!
Тео замер под отцом. В ушах все еще звенело от выстрелов, он чувствовал, как на лицо капает что-то теплое и липкое.
— Папа… — прошептал он. — Пап…
Кое-как вытащив из-под Амадео руку, он потер щеку и уставился на испачканную красным ладонь. И заверещал на весь особняк.
Ксавьер влетел в кабинет и остановился. Мозг отказывался воспринимать увиденное, и несколько мгновений он просто стоял. Вокруг носились охранники, но Ксавьер не видел ничего, кроме открывшейся перед ним картины: Амадео, весь залитый красным, лежал ничком на полу, под ним Тео, срываясь на визг, звал отца.
— Пропустите!
Дэвид грубо оттолкнул его плечом. Аккуратно сдвинул Амадео, поднял мальчика на руки и скрылся с ним в коридоре, снова отпихнув Ксавьера, так и не сделавшего шагу в сторону. В отсутствие крика Тео сразу все вокруг наполнилось другими звуками: охрана громко переговаривалась, кто-то звонил в "скорую", а сбоку неслась отборная ругань. Голос был женским, и Ксавьер машинально повернул голову.
Виктория извивалась на полу, тыкаясь носом в ковер, а сверху сидел Киан. Запястья женщины охватывала лента с фиксатором, рядом валялся небольшой дамский "браунинг".
— Отпусти, сукин сын, ты хоть знаешь, кто я?! Этот щенок получил по заслугам, да я бы еще раз его застрелила, я…