Грудь ожгло холодом. Пританцовывающая рядом девушка игриво подмигнула.
— Я верю в твою победу, красавчик! — крикнула она, помахивая пустым бокалом, ледяное содержимое которого оказалось на белой рубашке Амадео. Она явно сделала это специально. — Главное не забудь про меня, когда будешь получать приз!
— Простите, господин Амадео, — Киан оттеснил девушку подальше, вызвав возмущенный вскрик. — Здесь просто сумасшедший дом, не стоило вам приезжать вот так…
— Насчет сумасшедшего дома я с тобой согласен, — Амадео оттянул мокрую рубашку от груди, но она тут же снова прилипла к коже. Он совершенно не замечал направленных на него восторженных взглядов. — Давай найдем владельца и уедем из этой психушки.
Музыка становилась все громче, тут и там прыгали парни в промокших насквозь майках и футболках, а девушки извивались в танце вокруг них. Киан неумолимо отталкивал в сторону всех, кто пытался прилипнуть к Амадео, и вел его к сцене.
Оставалось пройти всего ничего, как вдруг из динамиков раздался оглушительный рев. Амадео вздрогнул. На круглой сцене в припадке неудержимого веселья и наркотического опьянения дергался ведущий в блестящем розовом пиджаке и орал в микрофон, как бешеная обезьяна.
— Вчера мы любовались отменными цыпочками нашего захудалого городишки, а сегодня выберем САМОГО СЕКСУАЛЬНОГО МУЖЧИНУ В МОКРОЙ МАЙКЕ! — вопил он, прыгая, как бабуин. Толпа отозвалась могучим «ДА!». — Давайте, давайте!
— Что за бред, — Амадео наконец выбрался на более-менее свободное место. — Развлечения становятся все примитив…
— И У НАС ЕСТЬ ПОБЕДИТЕЛЬ! Длинноволосый красавчик в белой рубашке, давай, поднимись к нам и стяни наконец этот бесполезный кусок мокрой ткани!
Толпа восторженно загудела. От Амадео к сцене образовался коридор рукоплещущих девушек и завистливо посвистывающих парней.
— Господин Амадео, — прошипел Киан. Поскольку тот не среагировал, повторил громче прямо ему в ухо. — Господин Амадео!
— Что?
— Кажется, вы победили!
— Прекрасный принц! — тем временем взывал ведущий. — Идите же сюда, ваше высочество! Сегодня любая из этих девушек готова стать вашей королевой!
— Господи, — поморщился Амадео. От ярмарки идиотизма разболелась голова, к тому же клаустрофобия только усилилась. — Хоть одна польза от этой ерунды — нам открыли проход к сцене. Идем, Киан.
Телохранитель безропотно двинулся следом.
Подниматься на сцену Амадео не стал. Ведущий ждал, растянув толстые губы в голливудской улыбке, но, не дождавшись, сам спрыгнул в зал и пошагал к Амадео, вытянув руку.
— А вот и наш победи… ай!
— Ближе не подходить, — предупредил Киан и чуть повернул кисть. Запястье ведущего повернулось всего на миллиметр, но тот отчаянно взвыл.
— Где владелец этого балагана? — спросил Амадео, глядя сверху вниз на корчащегося от боли мужчину.
— Та… там… — чуть не плача, ответил тот и указал свободной рукой за спину. — На сцене… Отпустите, пожалуйста…
Амадео кивнул, и Киан выпустил несчастного. К ним уже спешила охрана, расшвыривая в стороны танцующих. Киан приготовился к драке, но тут из динамиков раздался окрик, и охрана застыла, как вкопанная.
На краю сцены стоял ослепительный молодой человек. Вьющиеся от воды черные волосы спускались до плеч, голубая полупрозрачная рубашка липла к мускулистому смуглому телу. Полные губы кривились в издевательской усмешке, но глаза метали молнии. В руке он сжимал микрофон так, будто готов был швырнуть его Амадео в голову.
— Надо же, — он смерил Амадео взглядом, в котором не было ничего, кроме презрения. — Ну что же, дамы и господа, у нас есть победитель! Самый красивый мужчина в этом заведении!
Толпа восторженно взревела.
— Готов спорить, этот тип рассчитывал на победу, — фыркнул Амадео, чем вызвал у Киана подобие улыбки, и повысил голос. Немалых усилий ему стоило перекричать музыку, которая и не думала становиться тише. Горло отозвалось скребущей болью. — Рикардо Торрес, если не ошибаюсь?
Молодой человек спрыгнул со сцены и подошел ближе.
— Не ошибаешься, — прокричал он в ответ. — Кто ты такой и что тебе нужно?
— Амадео Солитарио. У меня к вам разговор. Здесь есть место потише?
Торрес хмыкнул и махнул рукой за сцену.
— И почему толпа выбрала тебя? — он отпер дверь без таблички и первым зашел в неказистый кабинет. Стол, два стула, прибитая к стене полка, на которой громоздились бумаги, и притулившийся в углу сейф — больше ничего. — Ты же старый. Сколько тебе? Тридцать?