Ничего личного, просто месть
Ничего личного, просто месть
ЧАСТЬ 1
Доктор Ковальский сидел в кабинете, развернувшись к окну, и разглядывал молодую поросль. В этом году весна была ранней и солнечной.
Ежи Ковальский считался классным спецом, научную степень получил заслуженно, но он никого не лечил. Он был патологоанатомом. Высокого класса. Его ценили не только в медицинском сообществе, в которое он попал легко и непринужденно, но и среди полицейских о нем ходили легенды, как о человеке, наделенном феноменальной интуицией.
Откуда родом страсть копаться в кишках не первой свежести, и, нередко отвратительного вида, он и сам не мог вспомнить. Помнил только, что уже в сознательном возрасте он неудержимо хотел понять: почему же умер тот или иной человек? А вдруг врачи ошиблись, и пациента можно было бы спасти? С этого момента юный Ежи начал искать возможность изучать человеческое тело. Не анатомию, а именно тело. Может быть, поэтому он и стал тем, кем стал.
Но вернемся в кабинет профессора. Сегодня он закончил вскрытие тела мужчины, которого доставили вчера днем. Ничего криминального. Гематома на затылке. Явный след от сильного падения с лестницы, возле которой тело было обнаружено. Как сказал коронер, сопровождавший покойника, лестница высокая и достаточно крутая. Оступился, потому как никаких следов проникновения, драки или еще чего-то подобного полиция не обнаружила. Тело нашла прислуга, как это часто бывает, – забилась в истерике и кинулась вызывать полицию. Это подтвердили и соседи, которых разбудил дикий крик горничной.
Доктор Ковальский. Часть 6. Смерть как радость.
В деле об убийстве Кшиштофа Бжезинского появилась запись о том, что допрос свидетеля Адель Шевчик показал отсутствие прямых доказательств, свидетельствующих о ее причастности к гибели старикашки.
В этот раз женщина осталась погостить у детей надолго, чем очень их порадовала.
В один из понедельников Войцех пришел на работу довольно возбужденный и попросился побеседовать с профессором. Тот догадывался, о чем пойдет речь, купил заранее выпечку и попросил секретаря приготовить хороший чай.
- Рассказывайте, коллега, как прошел визит Натальи к вашему деду.
- Уже догадались?
Ковальский кивнул.
- Потрясающая женщина! – воскликнул парень. – Моя Амелия на нее похожа характером.
- Значит, у вас хороший вкус, Войцех, – улыбнулся профессор и сделал большой глоток чая.
- Она подробно рассказала, чем для нее закончился донос дяди.
- А о том, что было в застенках, тоже рассказала?
- Без подробностей. Сказала только, что ее мать сильно пострадала из-за этого тоже. Она избежала тюрьмы каким-то чудом, но не знает, что лучше. Мы поняли только одно: они пережили кошмар.
Профессор кивнул.
- А вы знаете подробности, пан профессор?
- Знаю, но рассказывать не буду. Ни вам, ни вашему деду, тем более, знать это совершенно ни к чему.
Парень кивнул.
- О чем еще она рассказывала?
- О, они с дедом много вспоминали юность. Адель рассказывала о муже, детях и внуках. Очень подробно описывала, как собака помогла в реабилитации внука. В какой-то момент дед попросил оставить их наедине. Хотел, наверное, спросить что-то важное. Мы вышли. Когда вернулись провожать Адель, дед был очень грустный и бледный. Я спросил его, что такого он узнал о брате? Он ответил: «Я знал, что он подонок, но не мог представить, насколько».
- Не думаю, что женщина рассказала ему все подробности. Скорее всего, пересказала предсмертный разговор. Может, даже, сказала, что она и есть убийца.
- Не уверен. Дед очень просил ее не пропадать, заходить, когда она будет навещать детей, и почаще звонить. Он сказал, что ненавидеть брата стал еще больше, а Наталья Руженицкая ему всегда нравилась, поэтому пусть появляется в его жизни почаще.
Профессор молча кивал. Было видно, что он такой развязки ожидал.
Впереди были выходные, которые они планировали со Станиславом провести вдвоем. Но тут последовало неожиданное предложение от Войцеха, вернее – просьба.
- Пан профессор, дед хочет пообщаться с вами и с паном полковником.
Ковальский удивленно поднял брови.
- Я догадываюсь, о чем он хочет поговорить, но зачем ему все это? Пусть побережет здоровье.
- Я ему сказал то же самое, но он настаивает.
- Ладно, я спрошу Мельчинского.
- Спасибо.
Свое слово профессор сдержал. Поэтому на выходные они набрали побольше пива, рыбы и отправились к деду Войцеха. Тема разговора была очевидна, но он должен был стать последним в этом неоднозначном деле. Но приятели точно знали: кто бы что ни говорил, их совесть чиста.
Личность мужчины установили на месте: им оказался некий Михаил Левандовский. Добропорядочный гражданин, ни в чем плохом не замечен, исправный налогоплательщик, бизнесмен средней руки. В общем, без особенностей.