Поужинал он без аппетита и сразу отправился спать. Это говорило о том, что заноза в затылке доктора увеличивается в размерах. Ночевал доктор в своем кабинете, что служило дополнительным подтверждением подозрения о надвигающейся проблеме.
Спасть там было не совсем удобно, поэтому Елена несколько раз ласково пыталась уговорить супруга вернуться в спальню. Но тот упрямо отказывался. Зная его характер, женщина грустно вздохнула и прекратила тщетные уговоры.
Прибыв утром в морг, мрачный анатом уже точно знал: никто не позвонит, и тело бизнесмена останется невостребованным.
Профессор дождался десяти тридцати и набрал номер комиссара полиции Станислава Мельчинского. С комиссаром его связывала давняя дружба, начало которой было положено сорок лет назад. Тогда, молодой еще ассистент, Ковальский впервые ощутил занозу. Он не мог внятно объяснить причину своего беспокойства. Но попросил своего наставника позволить ему еще раз осмотреть труп, чья причина смерти сомнений не вызывала: сердечный приступ. Однако настойчивость юного доктора дала свои плоды: после долгих исследований ему удалось доказать, что причина смерти имеет криминальное происхождение. Именно при работе над этим делом судьба свела его с Мельчинским, тогда тоже молодым сержантом.
С тех пор они регулярно работали над расследованиями совместно. Причем теперь уже полковник Мельчинский обращался за консультациями к другу.
- Добрый день. Беспокоит профессор Ковальский. Соедините меня с полковником, пожалуйста.
- Минутку, – прощебетала секретарша.
- Привет, дружище, – отозвался через минуту хриплый голос копа, – хочешь меня чем-то порадовать? – с ехидцей осведомился он.
- Пока не знаю. Но вот работенки точно подкину. У меня тут образовалось тело, которое не забирают родственники. В наличии имеем вдову. Вчера с ней имел «удовольствие» общаться: не в себе дамочка. На первый взгляд криминала нет, но…
- Да понял я уже, понял. Фамилия покойничка?
- Михаил Левандовский, пятьдесят два года. Вроде бы упал с лестницы.
- Ага. Но твой анатомический нос чует какой-то подвох. Правильно я тебя понял?
- Точно. Сегодня еще раз его осмотрю. И отправлю тебе уведомление о невостребованном теле.
- Отправляй. Пошлю к вдове кого-то.
Положив трубку, профессор направился к холодильникам. Он дал команду ассистентам подготовить тело к повторному осмотру. Когда поступало такое распоряжение, молодежь оживлялась, как сурикаты при виде опасности: повторный осмотр сулил что-нибудь любопытное и неожиданное. Среди ассистентов профессора были только жадные до знаний специалисты. Он отбирал в команду тщательно, только ему одному известным способом.
Когда покойника снова положили на стол, док велел перевернуть его на живот, чтобы еще раз внимательно изучить гематому на затылке: ведь именно она, предположительно, и была причиной гибели бизнесмена.
Внимательно посмотрев на бурое пятно, Ковальский попросил дать лупу. Вооружившись стеклом, он надолго завис над затылком покойника, как кондор над предполагаемой добычей. Ассистентам показалось, что время остановилось. Кто-то из них стал уже откровенно зевать и потирать глаза.
Профессор медленно разогнулся и, обернувшись к помощникам, протянул лупу со словами:
- Посмотрите внимательно на гематому и скажите: вас ничего не смущает?
Один из молодых анатомов, Войцех Бжезинский, быстренько взял инструмент. Он был жаден до знаний и не менее любопытен, чем и вызывал наибольшую симпатию босса.
Парень завис над телом в той же позе. Всматривался долго: он понимал, что профессор на что-то обратил внимание, но вот на что именно?
- Ну, гематома, как гематома, только вот…
- Что? – живо спросил док.
- Середина. Может быть, что-то посередине…
- Согласен. Еще раз спрашиваю: что именно?
- Нууу, вроде как точки.
- Верно, коллега. А от чего они могут быть? Есть версии? Остальные тоже могут пофантазировать.
- Вкололи что-то, – неуверенно проговорил кто-то.
- Еще варианты?
Бжезинский опять подошел к телу и взял лупу.
- Мне кажется, там две точки. Это скорее похоже на электрошокер.
- Точно. Отлично.
- А гематома тогда откуда? – спросил кто-то.
Тут опять оживился Войцех:
- Наверное, его сначала шокером оглушили, а потом чем-то приложили, вот и получилась гематома. Он же живой был. Вот мы и видим теперь прижизненную гематому.
- Хорошо мыслите юноша, – отозвался Ковальский. – Только нам теперь надо этот факт задокументировать и еще раз допросить покойничка, с пристрастием. Бжезинский, вы со мной?
- Разумеется, профессор!